Дракон под ёлкой - страница 17

Ага! С моё поживите в общаге, потом осуждайте! Да и женщина успела отскочить в сторону… ёлки, отчего на той жалобно звякнули игрушки.

— Мама! — радостно воскликнул Драг, сжав моё плечо.

— Мама? — это уже я, ошалела от наплыва иномирцев в своей квартире. Я не пойму, здесь им, что, мёдом намазано, или как? — А стена моя где?!

Несущей стены между залом и спальней не было! Зато там стоял огромный круглый стол золотистого цвета, а за ним белели колонны, которые увивали зелёные растения с небольшими фиолетовыми цветами и крупными листьями, и бесконечная синева неба, проглядывалась между ними.

— Где спальня?! — сбросив руку мужчины со своего плеча, я решительно шагнула к женщине. — Милочка, это как понимать?

— Алличка, это портал. Не переживай. Всё на самом деле на месте. Это пространственная магия. — опередив меня, Драг встал впереди разодетой женщины, закрыв её своей грудью. — Когда мы уйдём, портал закроется. Всё вернётся, как было. А это моя мама…

— Значит, уходите! — рыкнула я, недовольно засопев:- Квадратные метры мои верните, пожалуйста.

— Мам, — Драг оглянулся, с нежностью посмотрев на невысокую женщину, — Я нашёл артефакт Драгхаров! Нашёл амулет отца! Нашёл избранную! Мама, ты слышишь?

Мамка была в шоке. Она долго рассматривала собственное отражение в круглых ёлочных игрушках, потом уцелевшую часть моего жилища, поджав губы и хмурясь:

— В какие чертоги вселенной тебя занесло, Драгар? — наконец, произнесла она перепуганным голосом. — Я не чувствую потоков магии…

— Я тоже! — весело воскликнул этот сумасшедший, заключив женщину в объятия. — Но, мама, ты меня слышишь? Отец действительно мёртв, посмотри, — не выпуская её из объятий, он её натурально понёс к дивану, на котором оставил вещички из другого мира, — Прошу, прости меня, что я тебе не верил когда-то. Упрекал. За все слова меня прости. Я был такой молодой и глупый! У меня избранной не было, мам, а теперь есть. Я понимаю, каково это — чувствовать эту связь…

Мой мозг кипел и, я уверена, дымился от мало связного словесного потока. Умер. Не верил. Связь. Избранная.

Ничего не понимаю. Он же сам сказал, что отец его мёртв. А теперь о недоверии каком-то лепечет. Они его, что, потеряли? Вот такую тушу, на которой этот амулет болтался? С девятиэтажку? Как можно не найти тело таких размеров?

Господи, зачем я вообще в это вникаю? Пусть уходят, возвращаются в свой мир и возвращают мне мою стену и спальню. Забирают свои штуковины и просто уходят.

Женщина расплакалась, спрятав лицо за широкими рукавами пышного бордового платья, а Драг, подхватив с дивана шар и моток ниток, вновь крепко её обнял. Я чувствовала себя лишней. Но и деться мне было некуда. Они стояли как раз на проходе к двери в коридор и кухню, чтоб я могла хотя бы отсидеться там, пока всё это не закончится. Обойти мешал стол, так неразумно мной придвинутый почти вплотную к дивану.

Не придумав ничего лучше, отвернулась к окну, желая провалиться сквозь землю. Не знаю, сколько я так простояла. Возможно, пять минут, а, возможно, двадцать пять, но бодрый голос прозвучал мучительно долгое время спустя:

— Нам пора.

— Алличка… — мужчина оказался рядом, шумно дыша и лихорадочно скользя взглядом по моему телу, — Пойдём с нами! Я настаиваю!

— Нет… — выдохнула я, отведя взгляд.

Горячие пальцы обхватили мой подбородок, заставив взглянуть в голубые глаза:

— Я прошу тебя, не ломай мои крылья. Мне не жить без тебя…

Ох, ты ж…

Дыхание перехватило. Его взгляд смотрел словно в саму душу, переворачивая там всё вверх дном. Сердце пропустило удар, через мгновение пустившись вскачь от упоительного прикосновения его губ к моим. Горячие руки сжали мои плечи, скользнув по спине к лопаткам.

…это очень даже хорошо. Потому что, если бы не его руки, я бы определённо на ногах не устояла от такого спектра нахлынувших эмоций.

А ведь не соврал, гад! Умеет! Умеет целоваться гораздо лучше, чем продемонстрировал мне в прошлый раз!

…чем вообще кто-либо.

Как я на это повелась?! Впервые столкнулась с тем, что сумасшествие передаётся воздушно-капельным. Ну или через поцелуи…

То, что я изначально приняла за стол, оказалось странным прибором. Часы, блин, на четырёх ножках. Двадцать четыре непонятных символа располагались по кругу, как циферблат. Посередине механизм с двумя ломаными линиями, очень похожими на стрелки часов. Только они не двигались, а оставались совершенно неподвижными напротив багрового пятна. Усилием воли отгоняла от себя мысли, что это кровь.