Драконослов - страница 8

Мой китайский мультитул Вильгельмина похвалила за идею — самые необходимые инструменты всегда с собой и не рассыпятся — и раскритиковала в пух и прах за реализацию: и сталь плохая, только что нержавеющая, и конструкция не продумана, и набор инструментов дурацкий. Я долго пытался донести до неё мысль, что не сам его сделал, а купил по дешёвке, но, по-моему, не преуспел. В итоге она выдала мне один из ножей, и тут уже мы оба остались довольны: я — отличным лезвием, она — немедленно устроенной ножу заточкой. Сколько себя помню — люблю точить железки вручную: и нервы успокаивает, и инструмент в порядке.

Честно говоря, эти несколько месяцев — конец второго сезона и весь третий — были удивительно спокойными, я даже ни разу не задумался о планах на будущее: просто тренировался, по мере сил и умения помогал по хозяйству и приводил в порядок воспоминания, налаживая что-то вроде персональной википедии с перекрёстными ссылками, тегами и контекстным поиском.

Удалось порадовать Вильгельмину рыбой: рыбак я неважнецкий, да и не люблю бессмысленное сидение с удочкой, но простейший «телевизор» худо-бедно соорудил. И со строительством немного помог: соорудил для себя нормальную кровать и пристроил сени, чтобы не мёрзнуть приближающейся зимой в горнице.

Всю последнюю декаду третьего сезона (наверное, правильнее было бы называть их кварталами, ибо с привычными мне весной, летом, осенью и зимой они пересекались крайне неровно) Вильгельмина ходила задумчивая и сосредоточенная. Это было вполне понятно — сбор урожая и заготовка припасов, даже при здешнем очень ровном и мягком климате, лишь едва не дотягивающем до двух урожаев в год — дело архиважное, чтобы потом не пришлось лапу сосать, тем более, что моё появление никак не было запланировано, а пожрать я горазд, как бы ни старался поумерить аппетит, и даже небольшая грибная ферма, расширить которую было проще всего, помогала мало.

Впрочем, причина её задумчивости никакого отношения к хлопотам не имела. Вечером последнего дня третьего сезона она решительно объявила:

— Завтра будем праздновать, а послезавтра соберёмся и пойдём в Эдельштайнбергшлосс — это крепость моего клана. Надо, чтобы ты пересказал свои знания хранителям Архивов.

К тому моменту я уже получил некоторое представление о дварфийских обычаях — весьма, на мой взгляд запутанных и строгих — и мне показалось это не самой лучшей идеей.

— Разве изгнанным можно возвращаться досрочно? Разве за это не будет ещё наказание? Ведь тебя изгнали на срок, а не навсегда, и срока осталось мало? Не лучше ли подождать?

— Срока осталось ещё семь лет. Это слишком долго, даже если за это время ты всё перескажешь мне — нас всего двое: неоправданно велик риск потерять уникальные знания.

— Тогда давай я пойду один! Покажи мне дорогу — и я пойду один.

— Одного тебя не пустят, а самое страшное, что мне грозит — это ещё лет десять изгнания. Если твои знания сочтут достаточно ценными — а я уверена, что так и будет — меня должны наградить, скорее всего, разрешат переселиться в «видимость от родных ворот». Так что мы идём, это слишком важно.

— А нельзя как награду вообще отменить изгнание? Ведь именно благодаря ему мы и встретились? И что такого хорошего в «видимости от родных ворот»?

— Но награда за что-то не может отменять наказание за то же самое! Это же очевидно! Есть плохое дело — за него положено наказание. Есть хорошее дело — за него положена награда, и это две разных вещи! Вот, например, «видимость от родных ворот» — это не буквально, это разрешение жить ближе одного дня пути и встречаться с родственниками не только по праздникам — это очень сильное послабление для изгнанника, но не отмена самого изгнания.

— Брр, ладно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Но почему именно сейчас? Почему не сразу, как только я тебе рассказал о своём мире? Или не тогда, когда ты улучшила мою память?

Вильгельмина сначала посмотрела на меня с искренним недоумением, а потом задумалась. Ответ её прозвучал весьма неожиданно.

— Вот и поэтому тоже очень важно, чтобы ты поговорил со старейшинами. Мы очень любим строить планы, но ещё больше любим следовать им до последней запятой — даже когда ситуация меняется. Нам проще заранее предусмотреть и тщательно проработать сто вариантов, чем хоть в мелочи отклонится от выбранного. А ты — не такой, я видела, как ты что-то делаешь. У тебя тоже есть план, но ты не прорабатываешь его, а… — Она задумалась, подбирая слова. — Ты не планируешь детали заранее, а составляешь для них маленькие планы, когда сталкиваешься с ними…