Драконова магия - страница 14

стр.

— Потому что… — Рей поискал слова. — Потому что трудно поверить, что человек может заниматься своим обычным делом в мире, который он всегда знал, а в следующее мгновение оказаться… в другом мире, где ничто ему не знакомо. Вот здесь карта показывает море… — наступила его очередь подойти к карте, — но для меня здесь суша. Она плотно населена, в ней много больших городов — даже слишком много. Рост населения становится угрозой. А здесь — здесь тоже суша, — он положил ладонь на море в Бразилии. — Зато Атлантиды нет вовсе. Му тоже нет, на их месте океан и редкие разбросанные острова…

Он услышал негромкое восклицание Чо.

«Какое огромное время, должно быть, разделяет наши миры, брат! Такие изменения на поверхности планеты происходят нелегко. Ты говорил об Атлантиде, как о легенде твоего мира. Легенда на этом кончается, или в ней говорится и о матери-земле Му?»

— Об Атлантиде есть рассказы. Считается, что это только вымысел, не факты. Говорят, она в землетрясении и приливных волнах погрузилась на морское дно из-за злых дел своих обитателей. Океан этот в моё время называется Атлантическим, потому что сохраняется вера, что под ним лежит Атлантида. Но о Му я никогда не слышал.

«А чем ты занимался в этой своей северной земле, брат? Ты воин? Когда ты сбил атланта, то использовал незнакомый мне приём. Я такого никогда не видел».

— Какое-то время я был солдатом. Потом семейные неприятности, пришлось вернуться домой…

«Домой. Но теперь… теперь, когда ты не можешь вернуться домой?..»

Рей покачал головой.

— Эта необходимость канула в прошлое, — он не хотел об этом думать. — Я уже собирался вернуться в армию, когда со мной это случилось. По правительственному проекту в одном месте должны были построить новые здания, — юноша не знал, насколько поймет его Чо, но хотелось высказаться. — И когда начали расчищать территорию, возникли неприятности из-за старого индейского кургана. Люди протестовали против того, что его собиралось сровнять, не исследовав предварительно. Лес Вильсон… мой знакомый… пытался добиться отсрочки работ. Он писал об этом статью и попросил, чтобы я сделал несколько хороших снимков кургана. Я пообещал их сделать. И как раз этим занимался, когда… когда оказался в лесу из огромных деревьев, каких я в жизни не видел. Вот и всё. И я по-прежнему не понимаю, что случилось и почему.

Чо выглядел удивлённым.

«Снимки индейского кургана», — медленно повторил он в недоумении.

— Есть такой прибор — называется фотокамера, — объяснил Рей. — Её используют, чтобы делать изображения окружающего. Очень распространённое занятие. А индейцы… ну, это туземцы того северного континента; когда мой народ пришёл с востока, он застал здесь индейцев. Это было примерно четыре века назад, четыреста лет. Некоторые древние племена — они исчезли ещё до того, как появились первые люди моей крови, — делали большие могилы из земли, и эти курганы сохранились. Мы изучаем их, чтобы узнать, как люди жили раньше.

«Если мир твоего времени настолько старше, — медленно проговорил Чо, — должно сохраниться много-много следов исчезнувших народов».

— Да, во многих местах находят развалины и древние могилы давно забытых народов. От некоторых мы застаём только разбросанные камни. И знаем, что когда-то здесь жили и строили люди. И больше ничего…

«Тебе нравится изучать прошлое?»

Рей пожал плечами.

— Я не археолог, но в таких поисках есть своя страсть, как при охоте за сокровищами. И я много читал об этом. У меня хватало времени для чтения, — и снова он отстранил печальные воспоминания.

«Брат, я могу попытаться сказать тебе много слов, — муриец серьёзно смотрел на него, — но слова не прогонят мысли, какими бы добрыми ни были мои намерения. Ты теперь сражаешься на поле, где ни один брат по мечу не может встать с тобой радом. Это только твоя битва. Но каждому дню свои заботы. Забудь о них на время, если можешь, — он прикрыл рукой карту, — и давай поспим».

Рей вслед за Чо прошёл за занавес в небольшую боковую каюту, в которой стояли две койки. Чо уже снимал оборванную промокшую тунику.

«Отдыхай, пока можно». Таков лозунг наших тревожных дней. Кто знает, что принесёт нам утро?