Драконы Акселя - страница 17

– Один целое войско?

– Да, парень! Маги древности говорили, что воин, прочитавший это заклинание, пробуждает свою доблесть. А его противник понимает смысл слов внутренним умом. Если же он малодушен и слаб, то пугается и иногда даже бежит прочь.

– Пробуждает доблесть…

– Всё так, Аксель. Но мы сюда пришли не болтать. Раз уж этот меч попал в твои руки, неплохо было бы тебе научиться им владеть.

– Ты научишь меня драться?

– Только тому, что знаю сам. Встань и возьми меч в правую руку.

Первые уроки Акселю совсем не понравились. Учитель заставлял его стоять в одном положении и крутить мечом над головой, держа его в правой руке. Клинок был невероятно тяжёл. Кисть и предплечье ужасно уставали. Вскоре левая рука совсем зажила и пришла её очередь. Через три месяца ежедневных тренировок Аксель мог жонглировать мечом как тростинкой, перебрасывая его из руки в руку и вращая им в любых плоскостях. Он делал это стоя на колене, наклонившись вперёд или назад, развернув корпус в одну или другую сторону, но старик так и не научил его ни выпадам, ни приёмам.

– Когда я уже начну драться?

– Когда ты будешь готов к этому.

Однажды после очередной партии вращений старик сказал слово, которого Аксель ждал так долго:

– Пора!

– Неужели? Наконец-то я займусь чем-то настоящим? – Старик сделал вид, что не заметил этого ехидства. Аксель был послушным и упорным учеником. Некоторую долю недоверия и сарказма можно было потерпеть.

– Пора сделать тебе устройство для тренировок, – сказал учитель и принялся за работу. Аксель уже владел весом клинка. Теперь нужно было научиться наносить удары.

Они взяли большое бревно и подвесили его на длинной верёвке над землёй. Затем старик вырезал на нём мишень.

Парень должен был, вращая мечом, сделать пару шагов навстречу мишени, нанести удар и отойти назад. Через несколько дней таких тренировок учитель стал раскачивать бревно. Потом они приволокли с десяток плоских камней, и лекарь заставил Акселя прыгать только по ним, не касаясь земли.

Вскоре первое бревно было разрублено, и тогда они повесили сразу два в нескольких метрах друг от друга.

Аксель всё ещё не знал ни приёмов, ни ударов, ни выпадов, но теперь ему ужасно нравились тренировки. Он очень гордился собой. Разрубая в щепки пролетающие мимо брёвна, он ощущал клинок продолжением себя. Старик хвалил его успехи, но Аксель хотел услышать другое.

– Учитель, скажи честно, как я?

– Ты сегодня молодец!

– Не сегодня. Вообще, какой я воин?

– Аксель. Если ты просишь меня о честности… то ты не рыцарь и не воин… пока. Но уже сможешь за себя постоять. И если ты ещё хочешь отправиться к замку, то иди сейчас – до того как осень сделает ночи промозглыми и длинными, а ветер за сопкой обжигающе ледяным.

Аксель начал собираться в дорогу. На этот раз он решил пойти другим путём. Обогнуть сопку с восточного склона было быстрее, хотя и опаснее. Каменистые русла пересохших ручьёв и расщелины, крутой подъём и не менее крутой спуск. Зато после прекрасная дорога, соединяющая столицу с портовым городом на востоке.

Сентябрь уже подходил к концу, когда парень надел старую куртку, прицепил к рюкзаку с провизией и водой завёрнутый в материю меч, прихватил старое серое одеяло, чтобы укрыться осенней ночью и отправился в путь.

– Кого ты убил? – Руэл выпучил на рыжего верзилу единственный глаз так яростно, что здоровяк оторопел.

– Монаха убыл, – прохрипел озадаченный Коротыш, – просты, Руэл, я не зынал, чыто ты набожный.

– Какая набожность, недоумок! Я ненавижу того бога, который дав тебе такие рост и силу начисто лишил тебя мозгов! Ты убил чёрного брата и ограбил его повозку, чёртов идиот! Ты знаешь, чем это нам грозит? – Руэл просто сгорал от гнева, его пальцы сжимались и разжимались, единственный глаз дико вращался. Высоченный и совершенно необъятный Коротыш никогда его таким не видел. Верзила был озадачен и думал, что же на это ответить:

– Ну, нэ знаю… – прохрипел он, – тэпер монахи нас проклянут?

Руэл ещё больше выкатил глаз, он начал шипеть и плеваться, махать руками и изрыгать нечленораздельные мычания, потрясая чёрной бородой.