Драконья нежность - страница 5

Я, пытаясь переварить такой объем информации, потерла пальцами виски, которые начинало ломить.

— Что натворили, твои чудо оперативники?

— Они в аэропорту сняли с борта весь его багаж, а он, кстати, был очень даже не маленький. Как выяснилось позже, этот бизнесмен пытался вывезти из страны очень приличную сумму наличных, видно в спешке собирался и не успел на заграничные счета перевести. Так же там обнаружена пара килограмм золотых и платиновых украшений. В общем, не плохая компенсация тебя ждет, когда встанешь на ноги.

— Вы тут таких дел наворотили, что я даже не знаю плакать мне или смеяться…

Катерина тихонько зашевелилась, и мы с Марго замолчали, но видно снотворное хорошо действовало, и дочка снова затихла. Сестра подошла и поправила съехавший плед и убрала золотистый локон с лица племянницы. Затем она вернулась к моей кровати и присела на ее край.

— И еще… — продолжила она мое информирование, о произошедших событиях, в период моего беспамятства — Тебя и Катюхи теперь нет в живых… По официальной версии ты умерла от кровопотери после изнасилования, а дочка, узнав о случившемся, убежала из дома в порыве отчаяния и попала под машину на улице Казанской. Спасти ее не удалось.

Я, молча, переваривала услышанное. Ребята молодцы. Все просчитали и провернули самым наилучшим образом. Только как мне теперь быть с документами? Где искать работу? Хотя если вспомнить о «компенсации», то с работой можно повременить, да и с документами проблем не будет. Сильный порыв ветра взметнул голубые шторы и этим вывел меня из задумчивости.

— Сестричка, у меня столько вопросов, что я даже не знаю с какого начать — произнесла я, глядя в такие родные карие глаза, в которых плескалось целое море чувств.

— А ты начни с того, который первый просится, даже если он самый глупый — рассмеялась Марго.

— Где нам теперь жить?

— Ты еще слишком слаба, так что ближайшие неделю — две, этот вопрос пусть тебя не волнует — сказала Марго и тут же хлопнула себя ладонью по лбу — Вот я старая клюшка! Я же про Валентина забыла!

Сестру словно ветром снесло с кровати и утащило в коридор, следом захлопнулась дверь, которая все это время была открыта. Покачав головой, я хотела устроиться поудобнее на кровати, но почувствовала, что мой организм явно заработал и требует удовлетворить естественные надобности. Предположив, что вторая дверь, находящаяся рядом с окном, ведет в санузел, я села на кровати и опустила ноги на пол. Легкое головокружение подтвердило слова сестры о том, что я слишком слаба. Однако организм уже вопил о своих потребностях. Придерживаясь за спинку кровати, я встала. Ноги, отвыкшие от нагрузки, предательски подогнулись, комната стремительно качнулась, и я с испуганным «ох» устремилась навстречу паркетному полу. От ожидания неминуемого удара я зажмурила глаза, но ничего не произошло, даже наоборот меня окутало какое-то сильное и надежное тепло. Я приоткрыла один глаз, а потом уже в оба удивленно уставилась на испуганное лицо очень красивого мужчины с потрясающими зелеными глазами.

— Кажется, познакомились — произнес насмешливый голос сестры за спиной у незнакомца.

Мужчина поднял меня на руки с такой легкостью, словно я была пушинкой, хотя никогда не отличалась стройностью, и вопросительно приподнял бровь. Я почувствовала, что короткая сорочка не прикрывает ягодицы, и на них лежит большая мужская ладонь. Боже, стыд то какой! А еще какое-то странное чувство появилось в груди, такое тянущее и не совсем приятное, но распознать его я не могла.

— Эм… Я это…

— Очень содержательное объяснение — усмехнулся он обаятельной улыбкой и мое сердце предательски забилось.

— Валентин, я так понимаю, наша несостоявшаяся путешественница направлялась в туалет — выручила меня сестра, но при ее словах я стремительно покраснела как рак.

— Вам же нельзя вставать — тихо сказал хирург, теперь-то я поняла кто это. — Разве Маргарита вам не сказала?

— Может и сказала, но она мне столько всего наговорила за эти полчаса, что я могла что-нибудь упустить — покаянно произнесла я.

— Понятно. Я отнесу вас в туалет…

— Нет, что вы! Я сама! — забилась я в его руках, но кто бы со мной думал спорить?