Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона - страница 46

— Башня, — скомандовал тот.

Пауки послушно потянули за ниточки, узор дрогнул, складываясь в знакомые очертания. Артур (или Ардалион) скептически осмотрел изображение, тренькнул лапкой по одной из нитей, и картинка обрела четкость.

Ну, ничего себе, технологии! На только что созданном экране возвышалась та самая Башня, в глубине которой мы находились. Цвета не были яркими и насыщенными, скорее пыльно-серыми, как сама паутина, но вполне различимыми. По тускло-зеленой траве ходили волны, вороны, сбившись в стаю, ловили ветер.

Арон принялся командовать, пауки резво перебирали нити, меняя угол обзора. Картинки сменялись молниеносно, но Властелин успевал увидеть все, что хотел. Иногда он просил показать общий вид, и тогда все на экране становилось мелким и далеким, будто фото с борта самолета, или наоборот просил укрупнить и рассматривал следы на земле.

— А могут они показать тех, кто напал на деревню?

— Слишком неопределенно. Они показывают только конкретные места или людей. Если бы мы знали напавших, то с легкостью их нашли. А так остается надеяться на удачу. — Арон, опершись руками о стол, пристально всматривался в мелькающие изображения.

— А если так? Покажите убийц.

Один из пауков скептически покосился на меня, не глядя тренькнул лапкой по паутине. Картинка смазалась, а в следующее мгновение на «экране» появилась сумрачная комната. Двое людей стояли, напряженно склонившись над столом, рядом клубилась чернота.

— Что за шутки? — рявкнул дракон.

Тьма на экране взвилась, а я вскинула голову к потолку, но никаких «камер» там, разумеется, не было.

Арон откашлялся.

— Я предупреждал. Вернитесь обратно.

Изображение снова дрогнуло, а дракон фыркнул, искоса поглядывая на меня.

Что ж. Каков вопрос, таков и ответ. Я ведь не уточняла, каких убийц имею в виду. Для пауков все люди страшные душегубы. Каждый хоть раз в жизни какую-нибудь букашку да прихлопнул. Но попытаться стоило. В конце концов, в жизни всякое случается…

Арон невозмутимо следил за экраном. Четкий профиль застыл, словно выточенный из камня.

Картинка двигалась прямо, ни на чем не останавливаясь. Пейзажи медленно сменялись, за полями вырастали леса, луга чередовались холмами. На горизонте показалась рваная линия гор. Между двух перелесков, разделенных широким лугом, мелькнуло скопление темных пятнышек.

— Назад, — скомандовал Арон, и на экране появилась группа людей в окружении повозок и крупных животных.

— Кенолы, — разочарованно протянул дракон.

— И звери есть, и оружие, наверняка, найдется, — заметила я, едва не уткнувшись носом в изображение.

— А мотив? — Дракон отпихнул меня и тоже уставился в экран.

— А у наемников какой мотив? Деньги.

— Ни разу не слышал, о наемниках-кенолах. Они после войны тише воды, ниже травы, — засомневался Черный.

— Тигров решили покормить?

— Фу… Кенольские тигры мясо не едят, к твоему сведению.

— Ну, надо же. Тигры вегетарианцы… А на меня один из них однажды напал.

— И что?

— Ничего. Хозяева быстро его успокоили. Да и вообще, они очень старались казаться миролюбивыми и дружелюбными.

— Вот видишь!

— Это и подозрительно.

Пока мы спорили, Арон оказался притертым к стенке. Маяться у дракона под мышкой ему быстро надоело, поэтому уже в следующий миг нас вежливо, но непреклонно отстранили от экрана, заодно и спор пресекли.

— Во-первых, они сами просили разрешить им находиться в Наронеторе. После вежливой просьбы устраивать резню — верх наглости. А во-вторых, когти и зубы тигров крупнее, чем у твари, наследившей в деревне. Хотя самих следов и не осталось — после нападения прошел дождь, и мелочи там много крутилось, все затоптали. Но! Мы все равно к ним заглянем по дороге. Собирайтесь, времени все меньше. Не будем терять еще один день.

Дракон скривился, но спорить не стал. А я все еще задумчиво смотрела, как две пышноволосые девушки вычесывают полосатого гиганта, переговариваются и украдкой бросают взгляды на компанию парней. Мда, здравствуй, большой брат. С самого начала меня мучила глупая и наивная мысль, но я так и не решилась ее высказать. В конце концов, он-то про меня точно не думает.