Дракула, любовь моя - страница 5

— Наверное, это очень приятно — обнаружить, что тебя обожает столько достойных, благородных и богатых мужчин, — заметила я.

— Это было чудесно, но в то же время слишком, чересчур ужасно. Не представляю, как доктор Сьюард и мистер Моррис сумели понять, что влюблены. Ведь всякий раз, когда они заходили с визитом, мама принуждала меня сидеть сложа руки, невинно улыбаться и скромно заливаться румянцем в ответ на каждое их слово, пока она плела нить беседы. Это было так глупо, что иногда я хотела кричать от разочарования. Все же мне нравились все трое. Наконец мы остались наедине, и каждый излил мне свою душу. После чего я должна была прогнать двоих, жестоко униженных, сознавая, что они покидают мою жизнь навсегда! Я разразилась слезами, когда увидела лицо доктора Сьюарда, таким опечаленным и убитым горем он был. Когда я сказала мистеру Моррису, что у меня есть другой, он ответил со своим очаровательным техасским акцентом: «Малышка, своей честностью и отвагой вы приобрели во мне друга, а это куда большая редкость, чем возлюбленный». Он наговорил много мужественных и благородных вещей о своем сопернике, даже не зная, что это Артур, его лучший друг. Затем… я сообщила тебе в письме, о чем мистер Моррис попросил меня перед уходом?

— Да! Он хотел получить поцелуй, наверное, чтобы смягчить удар, и ты согласилась! — Мы остановились на середине подъема, желая перевести дыхание, и я взглянула на подругу. — Признаться, я была слегка удивлена.

— Почему?

— Люси, нельзя целовать всех претендентов на твою руку только потому, что тебе их жалко!

— Всего один поцелуй! Ах, Мина! Почему нельзя выйти сразу за троих мужчин, а то и побольше, как уж получится? Так было бы намного спокойнее!

— Вот дурочка! Выйти за троих сразу? Как тебе только такое в голову пришло? — Я расхохоталась и заключила Люси в объятия.

— Я ужасно расстроилась оттого, что мне пришлось огорчить двоих из них.

— На твоем месте я не стала бы переживать из-за доктора Сьюарда и мистера Морриса. — Мы возобновили подъем. — Со временем они оправятся от разочарования и найдут других молодых женщин, которые будут заглядывать им в рот.

— Надеюсь, ты права. Считаю, что каждый заслуживает того счастья, которое нашли мы с Артуром и вы с Джонатаном.

— Я тоже. Стать женой Джонатана… провести жизнь вместе, помогать ему в работе, стать матерью… Это все, о чем я когда-либо мечтала.

Люси мгновение помолчала, а затем спросила:

— Мина, ты всегда это чувствовала?

— Что именно?

— Я знаю, что вы с Джонатаном давно были друзьями, но ты не считала его поклонником до недавнего времени. Ты когда-нибудь думала о другом мужчине, до Джонатана?

— Нет. Никогда.

— Неужели? Разве после того, как я покинула Аптон-холл, не появился какой-нибудь юноша или мужчина, который нравился тебе и которому нравилась ты? Некто, о ком ты никогда не говорила?

— Ты знала бы об этом, Люси. Я всегда тебе все рассказывала.

— Ну нет, так не пойдет. У девушки должна быть парочка секретов. — Люси игриво захлопала ресницами, рассмеялась и добавила: — Надеюсь, ты поняла, что это шутка, Мина. У меня тоже нет секретов от тебя… или от Артура. Мама говорит, что честность и уважение — самое важное в браке, даже важнее, чем любовь, и я с ней согласна. А ты?

— Я тоже. Мы с Джонатаном ненавидим скрытность. Давным-давно мы заключили торжественный договор, что всегда будем безупречно искренни друг с другом. Мы полагаем, что это обещание приобрело особую значимость с тех пор, как мы решили стать мужем и женой.

— Так и должно быть.

Мы уже поднялись по лестнице и шли мимо церкви Святой Марии — похожего на крепость каменного здания с коренастой колокольней и зубчатой крышей, крепкое сложение которого, казалось, идеально подходило, чтобы выдерживать натиск ветров Северного моря. Дорожка привела нас к примыкающим развалинам аббатства Уитби — пустынным, впечатляющим и на редкость величественным руинам огромного размера, раскинувшимся на зеленых лугах и окруженным полями, испещренными овцами. Мы невольно в изумлении уставились на развалины, восхищаясь просторным нефом без крыши, устремленным к небу южным трансептом и изящными ланцетными окнами