Драма династии Стюартов - страница 18

В чести при Якове была живопись, причем, как и при Тюдорах и далее при всех Стюартах, доминировали иностранные таланты. Главным портретистом был голландец Дэниэл Майтенс. Он считался таковым и в дальнейшем, при дворе Карла I, пока в Англии не появился в 1632 году Антонис Ван Дейк. С Майтенсом сотрудничал английский портретист немецкого происхождения Корнелис Ван Янссенс Кеулен, известный также как Корнелиус Джонсон Старший. Его кисти принадлежит «Портрет Елизаветы, королевы Богемии», написанный в 1623 году. Развивалась, хотя и медленно, и английская школа художественного мастерства. Ее представляли Роберт Пик Старший, Уильям Ларкин и сэр Натаниэль Бекон.

Декоративное искусство отличалось богатством цвета, деталей и дизайна. Все это дополнялось разнообразием материалов, привозимых в Англию благодаря развитию торговли. С Яковом Англия, как и вся Европа в XVII веке, вступила в эпоху барокко с ее пышностью, многоформенностью, контрастами и противоречиями. Сильным было влияние Франции, Фландрии и, конечно, Италии. В архитектуре в моду вошел стиль ренессанс, сочетавшийся с классическими элементами. Когда Фрэнсис Бэкон, привыкший к раскрашенным средневековым изображениям, впервые увидел белый мрамор римских статуй, он воскликнул: «Это воскрешение из мертвых!» Самым известным архитектором при Якове I, а затем и при его сыне Карле I был Иниго Джонс — также дизайнер, художник и сценограф. С 1615 по 1642 год Джонс исполнял должность главного придворного архитектора. Считается, что это он принес в Лондон регулярное градостроительство по итальянскому образцу, создав в Ковент-Гардене первую лондонскую площадь (позднее была перестроена). Когда в 1619 году сгорел старый банкетный зал дворца Уайтхолл, в ходе восстановительных работ Джонс создал сдержанный и элегантный новый зал, изнутри напоминающий базилику. В 1620 году по просьбе Якова архитектор предпринял исследование Стоунхенджа и пришел к ошибочному заключению, что это остатки римского храма. Еще в 1623 году он построил капеллу рядом с дворцом короля по случаю приезда католической невесты принца Карла, а после вступления последнего на престол в 1625 году сделал ряд пристроек к зданию Сомерсет-хауса — будущей резиденции новой королевы Генриетты-Марии. В 1634–1642 годах он занимался расширением собора Св. Павла, однако эта работа погибла во время Лондонского Пожара в 1666 году.

«Ни одно государство в мире не тратит так много денег на строительство, как мы», — отметил размах появления новых строений в Лондоне епископ Гудмен.[30] Именно с начала столетия барокко знать стала активно вкладывать деньги в строительство особняков.

По сути же, первый Стюарт на английском троне делал все, чтобы двор и столица были средоточием государства и непререкаемой власти монарха. Пока это, по видимости, так и было. Но ненадолго.

В течение XVII столетия, на протяжении которого династия Бурбонов во Франции создаст абсолютную монархию, ставшую политическим гегемоном на континенте, Стюарты безуспешно будут пытаться достичь подобного в Англии. Несмотря на то что в развитии этих двух государств есть параллели, различия между ними более существенны. Когда Франция только начала выходить из хаоса религиозных войн, Англия под мудрым управлением Елизаветы I представляла собой одно из самых самодостаточных королевств Европы. Однако французский король Генрих IV Бурбон, будучи гением политических манипуляций, сумел обернуть трудности в стране к своей собственной выгоде, тогда как Яков I не смог предотвратить перенос интереса оппозиции в парламенте от частных проблем к вопросам о его королевских прерогативах. В конце концов это привело к длительным противоречиям между короной и парламентом, противниками абсолютной власти и ее сторонниками. В Англии есть поговорка: «Англичанин, продолжая раздувать огонь в камине, не знает, к чему это может привести».[31]

Правление Стюартов внесло серьезные коррективы во взаимоотношения между короной и парламентом. Еще когда многочисленная лондонская толпа встречала нового короля, небольшая группа здравомыслящих людей, в число которых входил и сэр Роберт Сесил, высказывала опасения насчет грядущих перемен. Яков Стюарт — в этом сходятся многие историки — принес с собой в Лондон немалую долю двусмысленной и непостоянной шотландской политики. Его непрестанное лавирование историки объясняют желанием сохранить мир.