Драма Мориарти: "Воля кукловода..." - страница 25

Закончив с купаниями и вылезши из бочки, босиком прошлась к зеркалу. Оттуда на меня смотрела все та же искусительница, но без черт прекрасной гейши. “Фигуркой-лоза, лицом-ягодка.” Мокрые русые волосы, подстриженные каскадом до середины шеи, обрамляли овальное лицо и подчеркивали скулы. Вздернутый немного нос. Четкие линии зеленых глаз с длинными ресницами. Аккуратный ротик. С одной стороны симпатичная, однако природными косяками тоже не обделена…

Оторвавшись от отражения, осмотрела ванную. Интерьерчик так себе. Женский столик с тюбиками, баночками и травками. Шкафы — один длинный, другой подвесной. В центре бочка — «ванна» с краном. Оказалось, им не чужды слова “водопровод” и “канализация”. Это успокаивало. Узкое окошко, для вентиляции, тонированное белой краской. По цвету мебель было трудно разглядеть из-за отсутствия большого количества света. На улице ночь. А в помещении висит всего лишь одна маленькая лампочка, и та магическая, холодного цвета. Свечи здесь просто не могли долго стоять, слишком уж влажная среда для них. Так что ходила я практически в слепую. Лишь позже выяснилось, что такие “лампы” поддерживаются энергией с зачарованных камней, кои доставляют из столицы. Дарена говорит, что они довольно дорогие, ибо в этих местах ключей Энергии, бьющих из-под земли, с огнем не сыщешь. А там много, но переправка товаров довольно трудна. Камни невозможно перенести через городские порталы, происходит некий конфликт энергий, где или один или другой предмет разрушается. Поэтому те, кто может позволить себе такую диковинку, имеют одну батарейку на весь дом, да и пользуются в крайних случаях. В остальном свечи — лучшие друзья.

Напряжение последних дней постепенно снялось, улеглась простуда. Начал подступать сон. Надев ночную одежду, вышла в спальню, сонно зевая.

Дарёна выдала мне кое-какие вещи от своей молодой внучки, которая недавно у нее гостила. Говорит, у нас размеры похожи. Немного ранее похода в ванную я выложила все подаренное по другую сторону от дроу на постели и тщательно ее рассмотрела. Сорочка белая, с резинкой прямо под грудь, далее ниспадает складками до щиколоток. Платье зеленого цвета из плотной ткани, но мягкое, словно шелк. Молнии нет, но имеются пуговки, как у монашки прям. От горла до груди идет сам разрез. Спина без выпендрежа однотонная. К этому церковному нечто комплектом шла легкая рубашка, где рукава выглядывали из-под плеч. Все бы ничего, вот только потряс меня еще один аксессуар к платью — и это… КОРСЕТ! Не стала б надевать такое… извращение над моей талией, однако выяснилось, что внучка Дарёны полней меня, и я со своими 50-ю килограммами, выглядела без него, словно швабра с накинутой поверх тряпкой. А эта одежка где-то под 65. В общем, не отвертеться от корсета, причем, без него платье скучновато выглядит. Дальше. Зимний плащ, выглядит не как пальто, а как в средневековье ходили с закрытыми плечами и огромным капюшоном. Сапоги кожаные на меху, слава Фортуне, по коленки, хоть в сугробах не утону. Ну и, самое козырное — нижнее белье! Тут отдельная песня.

На пальце подняла с кровати то, что здесь зовут «бельем женским обыкновенным». Новое, причем! Не поношенное. Присмотрелась, нахмурившись.

Их мода, далека от нашей, факт. Дело в том, что за место трусиков, ну простите меня за такую откровенность, облегающие белые шортики, короткие. К ним стыкуются плотные чулки, привязывающиеся ленточками, вверх — маечка на бретельках, но обязательно нужно надеть рубашку, на рубашку платье, на платье корсет. Черт, что за сказка-то? Дедка за репку, бабка за дедку и так далее… Я и так собираюсь по два часа, а с такими перспективами лучше вообще дома безвылазно сидеть! Утром встала, пока собралась, глядь, а на улице луна взошла.

«Уф-ф…»

Надев ночное платье, воротилась во временную комнату, вытирая полотенцем мокрые волосы, и остановилась… Что-то было не так.

*Полукрик, полустон* со стороны постели.

Медленно подошла к свободной части. Залезла на нее с ногами и уставилась на темного эльфа. Не могу сказать точно, но похоже, его мучил кошмар, и не простой. Темный ворочался, комкал руками одеяло, а черты лица вновь заострились. Меня аж озноб пробил. «Вот сейчас как проснется, вскочит, будет метаться. А рана-то… вообще не зажила, швы же могут разойтись!»