Дрема Белоснежки - страница 20
Когти Брони 2 стиснули живот и ноги его аватара, словно стальные тиски. Он не смог бы вырваться из хватки, как бы ни пытался
Но других вариантов у Харуюки уже не осталось.
Его сознание после двух сильнейших ударов пребывало в таком беспорядке, что он уже не надеялся сплести образ для Инкарнации. Но... дуэльный аватар по имени Сильвер Кроу был рождён для полётов: взмахи крыльев, стремление к небесам — всё это в его крови.
— Нико! Доверься... мне!.. — прорычав это, он влил все оставшиеся силы в серебряные и белые крылья.
— Др-р-ро-ро! — гневно откликнулась Вторая Броня, пытаясь размазать аватаров друг об друга.
Однако...
Пространство между кулаками гиганта пронзила темно-красная комета.
Красный клубок врезался в бронетранспортёр спереди, вызвав мощнейший взрыв, и лишь когти, державшие Харуюки и Нико, защитили их от урона. Не успевшее закрыть глаз тело Второй Брони мучительно заревело и осело на задние колеса.
«Дальнобойный залп?! Но откуда?!»
Выпучив глаза, Харуюки сквозь развеивающийся дым рассмотрел фигуру алого леопарда, отлетевшую в сторону.
Это был не выстрел из оружия. Спецприём «Кровопролитная Пушка» позволял «Кровавому Котёнку» Блад Леопард, одному из Триплексов, старших офицеров Легиона Проминенс, выстрелить своим телом в противника. Судя по всему, набрав энергию за пределами кратера, она решила вернуться, чтобы ценой своей жизни спасти Харуюки и Нико.
Тело Леопард, на полной скорости врезавшееся в Броню, обладавшую панцирем той же твёрдости, что и Цербер, бессильно покатилось по земле, осыпая все вокруг искрами и осколками.
Вид её крови с новой силой разжёг пламя в груди Харуюки.
Пард дала ему последний шанс, и он не собирался потратить его впустую. Он должен был взлететь. Потому что иначе...
...для чего ему вообще эти крылья?
— О-о... о-о-о-о-о-о-о!!! — взревел Харуюки, и с его спины заструился серебряный свет.
Резонирующая мелодия, которую пели Крылья Метатрона в унисон его собственным крыльям, наполнила уровень Закат.
Огромную лапу, сжимавшую Харуюки, начало медленно вытягивать вперёд. Удар Пард поднял корпус бронетранспортёра на дыбы, и теперь тот почему-то оказался не в силах опустить передние колеса обратно на землю.
Крылья Харуюки бились изо всех сил, не обращая внимания на то, что его тело едва не рвалось на части. Швы на плечах, груди и животе сыпали искрами, а сократившаяся до 10% шкала здоровья теряла деление за делением...
Враг неимоверно тяжёл.
Хотя умом Харуюки понимал это и раньше, сейчас он в полной мере почувствовал, что Броня 2 по своему весу превосходит любого бёрст линкера. Даже если бронетранспортёр и чуть легче Непобедимого за счёт недостающего элемента, оставшегося у Нико, он словно приклеился к земле, отказываясь сдвинуться с места.
Накопленная за два сильнейших удара энергия для спецприёма расходовалась с огромной скоростью. Стоило бы ей закончиться, пропал бы и его последний шанс. Уже ничто не помешало бы врагу убить Харуюки и Нико, а затем добить распростёршуюся на земле Пард.
Вытянув руки к небу, Харуюки заполнил сознание испепеляющим, выжигающим душу светом и изо всех сил прокричал:
— Лайт... Спи-и-и-ид!!!
Вся теория Системы Инкарнации, построенная на том, что бёрст линкеры усиливали различные явления с помощью «Оверрайда», вылетела у него из головы. Если бы он попытался в таком состоянии применить атакующую технику, система уже не ответила бы на его слова.
«Скорость Света», Инкарнационная техника Харуюки второго уровня, крайне нестабильна и полностью зависит от его душевного состояния в момент вызова. Зато и откликалась она именно в самые критические моменты.
Крылья Харуюки взорвались светом, подобно вспышке сверхновой. Серебряный Оверрей окрасил весь мир в белый цвет, и Харуюки почувствовал, что небеса стали немного ближе.
Зазубренные шипы на колёсах бронетранспортёра один за другим отрывались от земли. Пятиметровый корпус уже встал практически вертикально.
Кто-то изо всех сил кричал — наверное, он сам — но Харуюки, уже почти ничего не понимая выжженным почти дотла сознанием, воззвал:
«Метатрон. Ещё раз... дай мне силу ещё один, последний раз».