Дрессировщик русалок - страница 3

От неожиданности я совсем не гламурно хрюкнула и повернулась к Мише:

– Это как это? Хозяин отеля – поклонник программы «Аншлаг»? Шутник и балагур?

– Не думаю, – усмехнулся Миша. – Все абсолютно как раз в тему твоего репортажа. Помнишь, была когда-то советская телепередача «Их нравы»?

– Батюшки! – Я засуетилась, осматривая себя со всех сторон. – Неужто пробка выпала?

– Какая еще пробка? – слегка офонарел Мишаня.

– Пескозатычная. Чтобы из меня при ходьбе песок не сыпался и мой истинный возраст не выдавал. Представляешь, какая волна в желтой прессе поднимется – «Анна Лощинина, жена суперзвезды отечественного шоубиза Алексея Майорова, – двоюродная сестра Надежды Крупской! Девочки вместе играли в куклы!». Ужас!

– И еще какой! – тяжело вздохнул Михаил. – Как тебя только Алексей столько лет выносит?

– Никуда он меня не выносит, я сама пока передвигаюсь.

– Искренне ему сочувствую. Ты лучше делом займись, за которым сюда приехала, госпожа журналистка!

– Я могла бы, конечно, совершенно плебейски пнуть вас, Мишель, в копчик, – проворчала я, вытаскивая из висящей на плече сумки фотоаппарат, – но это было бы слишком просто. Возмездие за оскорбуху будет изысканно жестоким и неожиданным.

– Это каким же?

– Если я тебе скажу, эффект неожиданности обидится и не сработает. И вообще, не мешай, отойди от плаката. А то попадешь в кадр в своей корпоративной униформе, и твои работодатели мигом заменят отельного гида.

– Я незаменим, – гордо напыжился Мишаня, но от плаката, установленного при выходе с пляжа, все-таки отошел.

А я запечатлела для потомков вялую попытку турков призвать моих соотечественников к порядку.

Материала для статьи «Наши в Турции» накопилось уже предостаточно, хотя мы с Никуськой пробыли на Анталийском побережье всего три дня. Но – «как много нам открытий чудных» подбрасывает курортная жизнь! Статья получится прелюбопытнейшая, мое возвращение в журналистику незамеченным не останется.

И если уходила я из провинциальной прессы, то возвращаюсь уже в центральную. Хотя десять лет – перерыв весьма ощутимый, как похмелье после «Северного сияния». Штормит не по-детски. Поскольку я не хотела, чтобы мои материалы привлекали внимание исключительно именем жены самого Алексея Майорова, то свои статьи подписывала псевдонимом – Марина Луговская.

А десять лет назад жила-была в одном из областных центров России скромная провинциальная журналистка Анна Лощинина. Неплохо в принципе жила, сотрудничала с многими местными изданиями, имела однокомнатную квартиру и не имела семьи, наслаждаясь спокойной жизнью после развода. Но вот была… Скучным казалось мое бытие, серым и унылым. Слишком спокойным, слишком размеренным и предсказуемым, криминальными расследованиями я не занималась, кропая себе потихоньку статейки «за жизнь».

И сидели мы иногда с моей лучшей подругой Татьяной – для друзей Таньский – по вечерам за бутылочкой мартини и ныли. Ску-у-учно!

Наверное, очень уж искренне ныли, с полной самоотдачей, и там, наверху, нас услышали.

И начали с меня.

Однажды я, поспорив с приятелем, светским обозревателем Илюхой Рискиным, решила доказать, что любой может писать тексты песен, было бы желание. Уж очень бредовые завывания с дурным энтузиазмом носились (да и сейчас носятся) по подневольным волнам радиоэфира. Они, волны, с удовольствием притопили бы этот мусор в глубине, но сие добро, как вы знаете, не тонет.

И вот Илюха в ответ на мою очередную обличительную речь в адрес некоторых авторов, у которых за плечами два класса церковно-приходской школы, ехидно предложил попробовать самой срифмовать хотя бы пару строк. Что, слабо?

Не то чтобы меня просто развести на слабо, но Илюха был мастером международного класса по ехидству и зубоскальству.

Я завелась, как механическая курочка, закококала и накококала неожиданно много, парой строк там не ограничилось.

Илюха прочитал, обозвал меня талантливой дурищей и занялся продвижением моего творчества в шоубиз.

Поначалу это нельзя было назвать продвижением, скорее – втискиванием. Но надо было знать Илюху!

Почему я говорю о Рискине в прошедшем времени? Потому что торнадо событий, зародившийся от нашего спора, разметал мою прежнюю жизнь в щепки. И кое-кто из друзей и знакомых этого бедствия не пережил. В том числе и Илья…