Древнеанглийская поэзия - страница 13
о великих кровопролитиях,
тогда он слова скажет:
"Где же тот конь и где же конник?
где исконный златодаритель?
где веселье застолий?
где эти все хоромы? –
увы, золоченая чаша,
увы, кольчужный ратник,
95
увы, войсководы слава,
то миновало время
скрылось, как не бывало,
за покровами ночи;
лишь ограда с воротами,
где рать проходила,
устояла высокая,
змеятся трещины;
сокрушила дружину
жадная сеча,
100
ясеней битва,
судьбина славная;
о клыкастые скалы
спотыкается буря,
зимний ветер
землю морозит,
и гремит зима,
и тьма наступает,
мглу и хлад
насылает ветер,
105
и град, и гром
на страх человеку;
полон опасностей
путь поземный,
судьба изменчива
в мире поднебесном:
здесь и злато не вечно,
и друзья здесь не вечны,
человек здесь не вечен,
родовичи не вечны.
110
Всю страну земную
не минует погибель!"[128]
Так сидел одинокий, задумавшись,
говорил он, духом умудренный:
"Блажен, кто стережет свою веру,
ибо жалобам муж не должен
всем предаваться сердцем,
коль сам он в себе не сыщет,
как ему исцелиться в скорби;
добро тому, кто взыскует
помощи господней на небе,
где обеспечена всем людям защита".
РУИНЫ[129]
Каменная диковина –
великанов работа.[130]
Рок разрушил.
Ограда кирпичная.
Пали стропила;
башни осыпаются;
украдены врат забрала;
мороз на известке;
5
щели в дощатых –
в щепки изгрызены
крыши временем;
скрыты в могилах,
земью взяты
зодчие искусные –
на века они канули
пока не минет
сто поколений смертных;[131]
стены красно-кирпичные
10
видели, серо-мшаные,
держав крушенья;
под вихрями выстояли;
рухнули высокосводчатые…
……….......
дух созидательный
людей подвигнул;
камни окованы
кольцами железными,
20
стянуты сутугой
столпы и стены.
Был изобильный город,
бани многие;
крыши крутоверхие;[132]
крики воинские,
пенье в переполненных
пиршественных палатах; –
судьбы всесильные
все переменили:
25
смерти несметные,
мор явился,
гибель настигла
могучих всюду;
стогны опустели,
стены распались,
город сгибнул;
в могилу – дружина,
в землю – зодчие;
разор и разруха,
30
и падает черепица
кирпично-красная
с кровель сводчатых;
и вот – развалины,
кучи камня,
где сверкали прежде
золотом властные,
латами ратники
знатные, хмельные
казной любовались,
35
камениями и серебром,
имением драгоценным,
мужи дружинные,
жемчугом самоцветным,
гордые, этим городом
в богатой державе.
Были каменные покои;
и рекою вливались воды
в купель кипучие;
кирпичной оградой,
40
стенами обставленный
источник горячий
бил в тех банях,
что было удобно;
струилась…
………
в сером камне
рекою кипящей
………
озеро округлое
………
баня жаркая…
удивительно…
ВИДЕНИЕ КРЕСТА[133]
Вот, я поведать хочу
сокровенное сноведенье,
мне же сереть ночи
оно явилось,
когда почили
словоречивые на постелях:
будто, вижу, вздыбается
в поднебесье древо,
5
креста,[134] блистая,
восстало в зареве
дивное виденье,
оно одето было,
знамение, златом,
знатные каменья
окрест на земле[135] играли,
и еще была пятерица
на ветвях[136] самоцветов;
воинство ангелов,
10
безгрешных от сотворения,
смотрели на крест безвинного,
взирали с радостью
и духи праведные,
и люди с земли,
и все во вселенной твари.
То было дерево победное,[137]
я же, бедный, ничтожен;
смотрел я, грешный,
на этот крест ликующий,
15
лентами опеленутый,[138]
благолепием осиянный,
позлащенный щедрый,
уснащенный каменьями, –
чудесное виденье
дерева господнего;
но сквозила, я видел в злате
злыми людьми пролитая
в старопрежние годы, грешными,
кровь господня, омывшая
20
креста его правую сторону, –
и стал я духом печален,
в страхе представ прекрасному:
то красным оно показывалось,[139]
то горело иным покровом,
либо кровью была омочена
обильно облита влагой,
либо златом играло и самоцветами.
На постели простертый,
телом скорбный и духом,
25
глядел я долго
на дерево искупителя,
но не скоро оно, не сразу
стало сказывать, я услышал,
древо наипрекрасное;
крест измолвил:
"Давно то было,
как срубили меня
на опушине леса –
все-то я помню, –
30
подсекали насильники под корень
комель мой и меня уносили,
и поставили себе на потеху,
своих преступников понудили пялить,
а потом на плечах меня мучители
взволочили на холм, воздвигли
и вкопали меня, и обступили;
искупителя тогда я увидел:
он спешил, герой неустрашимый,[140]
шел взойти на мою вершину.
35
И не пал я – не спорил
с господней волей, –
не поспел я преломиться,