Древнееврейская музыка и пение [современная орфография] - страница 7

[59]. Какого рода была эта необходимость объясняет блаж. Феодорит[60], говоря, «что музыкальные инструменты были дозволены евреям из некоторой экономии (κατ οικονομιαν), так как инструменты облегчали голоса и пение левитов; кроме того музыкою Бог хотел освободить евреев от идольских заблуждений, так как евреи любили игры и смех, а это все было в языческих храмах». В другом месте[61] тот же толкователь представляет Иегову говорящим: «перестань петь и играть на инструментах; ими Я не веселюсь, хотя в начале и позволил их, чтобы от вещей приятных и языческих возводить тебя к важным». Если таким образом поводом к введению музыки было подражание другим народам; то характер храмовой музыки, состав капеллы и ее устройство не имели в себе ничего заимствованного.

Из 38000 левитов Давид отделил 1000 певцов и музыкантов[62]. Нельзя думать, что все отделенные на это служение были уже опытными музыкантами; большая часть их вероятно только еще приготовлялась к этой профессии, как это показывает большая цифра надзирателей и начальников хоров, взятых из известных музыкальными талантами фамилий: Асафа, Емафа и Идифума. Каким значением пользовались эти начальники, можно судить из того, что Емаф стоит в числе четырех мудрецов, которых только Соломон превосходил мудростью[63]. Число всех начальников или искусных музыкантов было 288; на обязанности их лежало обучать других музыке и управлять малыми вверенными им хорами[64]. Все четыре тысячи певцов и музыкантов разделялись на 24 чреды; таким образом в каждой чреде было 166 человек; из 288 начальников выходило по этому делению 12 на каждую чреду. (Это число в последствии послужило к определению наименьшего количества богослужебного хора). Между этими 12 начальниками были еще особенные высшие начальники, которым подчинялись прочие; этими высшими начальниками были Асиф, Емаф и Идифум, имена которых встречаются в надписаниях псалмов. Три больших хора, состоявшие под ведением этих главных начальников, разделялись между собою α) по роду инструментов: хор Идифума состоял из инструментов струнных, названных киннорами, хор Асафа из навлий, хор Емафа из инструментов ударных[65]; β) по месту, занимаемому в храме: Асаф с своим хором стоял по правую сторону, Идифум по левую, а Емаф в средине[66]. Кроме музыкантов в состав капеллы входили также и певцы. Неизвестно кто ими управлял, если не предположить, что они разделены были между теми же Асафом, Емафом и Идифумом, хотя при Давиде упоминается еще какой-то замечательный певец Хенания, бывший учителем пения[67], и сыны Корея[68], именем коих надписывается несколько псалмов, переданных им для исполнения в храме. Хотя каждая чреда певцов и музыкантов сменялась еженедельно, но в некоторых торжественных случаях все певцы и музыканты соединялись в один хор[69].

Касательно состава хора нужно заметить, что принадлежность к обществу левитов необходима была только для певцов, а музыкантами могли быть и лица непосвященные. Но в таком случае они должны были быть известны благочестием и быть в родстве с священниками. «Честный и благочестивый израильтянин, если он стоял в родстве с кем либо из священников и если он был известен как знаток музыки, мог явиться к храму с своим инструментом и пристать к хору музыкантов, но никакое родство с священниками не давало права петь голосом с певцами: это было священною обязанностью одних только левитов»[70]. Из этого обстоятельства можно заключать об относительном значении в храме музыки и пения. Тогда как последнее считалось святынею, не переступающею за ворота храма, первое стоит, как выражается Литфот, на пороге святилища и связывает его служителей с народом. Музыка стоит в таком же отношении к пению, в каком пение к игре на трубах, составлявшей исключительную принадлежность священников и запрещенной даже левитам. «Когда священники отправляли эту должность (трубили в трубы), говорит Литфот, то они не присоединялись к левитам на клиросе, но стояли ближе к алтарю и играя имели лице обращенное к низу паперти, тогда как левиты имели лице обращенное к верху, впрочем те и другие стояли так, чтобы смотреть на алтарь». Если частное лице, не принадлежавшее к левитам, не могло занять места в хоре певцов храма, то, с другой стороны, все члены левитских семейств имели на это право, не исключая даже женщин. Как ни сильно восстают раввины против мнения, что при храме еврейском, кроме певцов, были и певицы, считая это не только неприличным, но и противным духу религии