Древний род: Сотый Богомир (СИ) - страница 52

На мне была короткая куртка на меху, из толстой кожи, способной выдержать стрелу на излете. Меховая лисья шапка - судя по книгам и фильмам, то именно такие носили наши предки. - Штаны тоже кожаные, но не облегающие, как у Николая, а свободные, не нравится мне теснота, не комфортно мне. Сапоги, по настоянию своих спутников, мне сделали с каблуками и отворотом, для солидности. Но они не смогли меня отговорить от засапожников, на внешней стороне голенища. Тем не менее, вместо притороченных 'насмерть' ножен, они, все же, уговорили меня, на застежки для них. Сами ножи, я выбрал из оставшегося, после продажи арсенала Маэстро. Это были два, так себе, ножа, с рукоятками и гардами, да еще и с односторонней заточкой, что никак меня не устраивало. Я привык иметь на сапогах метательные ножи, без всяких 'прибамбасов', рукояток и с обоюдной заточкой. Но выбирать не приходилось, придется, пока, пользоваться этими.

Однако, сменив серое обмундирование, полученное в 'отстойнике', я не стал его выбрасывать и Николаю не позволил, а, уложив в купленный мешок, положил в кибитку Кузьмы, на всякий случай.

Из разговоров с моховцами, в частности с бухгалтером каравана я узнал, что как минимум один ковчег, уже закрыли. А именно, сербский, и сделали это американцы. Но сделали это 'топорно', на половину, не заботясь о последствиях.

Американский носитель крови, смог доставить в ковчег свою кровь, но тут же был изрублен на куски охраной и не смог довести дело до конца. Теперь сербы не могут обменивать в своем ковчеге золото и серебро на товары, эта функция перестала работать. Но люди все еще могут проходить в этот мир со старой Земли.

Американцы, и их приспешники, так называемые, развитые страны, столкнулись с еще одной проблемой.

Чтобы полностью закрыть ковчег, носитель крови, который начал процедуру закрытия, или его родственники по мужской линии, что-то должны сделать с ковчегом и получить за это подарок.

Евро-американцы постоянно пытаются прорваться к сербскому ковчегу, большими и малыми силами. Сербы ненавидят американцев, и иже сними, и если они кого-то из них отлавливали на своей территории, он покойник. Они пока держатся, но надолго их не хватит. Дело в том, что сербы, отбиваться то отбиваются, но несут потери. А американцы, в ответ, перекрыли доступ к ковчегу на Земле и пополнения, в живой силе, у них нет.

Все это Лене рассказал плененный серб, которого взяли в плен, привезли на Украину и сделали рабом. Он, во время прохождения ковчега, обратился, во что-то непонятное. Форма головы вполне человеческая, на этом сходство с человеком, по словам Лены, заканчивалось. Два глаза, один спереди, второй на затылке. Рот, с острыми зубами, из уголков которого торчат подвижные клыки, направленные друг на друга. Тело сильно сужено в талии и довольно широко в плечах, которых четыре, как и рук, одна пара спереди, вторая позади. На каждой руке по четыре пальца, с крестообразным размещением на кисти, которая не боковая, как у человека, а прямая, так что кисть поворачивалась в разные стороны. Ноги, у этого серба, с двумя коленями, одно торчало вперед, второе назад. Пальцев на ногах было тоже четыре, с таким же расположением и когда он шел, его следы образовывали крест.

Когда я рассказал об этом Кузьме, Николаю и Маэстро, то только последний не удивился, он уже был в курсе всего, за что и получил от меня нагоняй. Но оправдался тем, что он лично просил Лену, говорить мне обо всем, что она знает, включая серба и полузакрытый ковчег его страны.

Как и что нужно сделать, чтобы полностью закрыть ковчег, никто не знал, и я пожалел, что не сообразил спросить об этом отца. Хотя, по мнению моего окружения, если бы я у него спросил, то, скорее всего, он бы меня не выпустил из-под опеки, пока я не наклепал маленького Богомирчика. Может оно и так, да только проверить уже не получится.

К слову сказать, большую часть времени, по вечерам, я проводил с Леной, и так вышло, что в один из таких вечеров, она предложила мне остаться в ее палатке на ночь. Мы не афишировали наши отношения на людях, но все прекрасно знали, чем мы занимаемся по ночам, хотя мы старались делать 'это' тихо.