Древняя Персия - страница 2

(1768) Вольтера или для «Западно-восточного дивана» (1819) Иоганна Вольфганга Гёте.

Культурные круги Европы XVII в. и тем более веков, последовавших за эпохой Просвещения, были особенно восприимчивы к персидским темам. Только во Франции авторы трагедий написали в этот период около тридцати пьес связанных с персидской тематикой. Среди них стоит упомянуть Пьера Корнеля с его «Родогуной» (1644) и «Суреной» (1674) или Жана Расина с пьесами «Митридат» (1673) и «Эсфирь» (1689). Всего полвека спустя Монтескье опубликовал философский роман под видом «Персидских писем» (1721). Даже композиторы увидели в ахеменидской Персии источник вдохновения. Примером тому являются оперы Франческо Кавалли «Сиро» (1654), «Ксеркс» (1655) и «Статир» (1656—1666), «Крез» (1710—1730) Рихарда Кайзера, «Ксеркс» (1738) Георга Фридриха Генделя, «Зороастр» Жана Филиппа Рамо (1756), «Артаксеркс» Томаса Арна (1762) и другие. Появились на свет некоторые исторические работы о Древней Персии, начиная с труда англичанина Томаса Хайда об истории религии древних персов (1700). Изучение языков Древнего Ирана способствовало необыкновенному успеху французов Авраама Гиацинта Анкетиль-Дюперрона (1731—1805) в понимании авестийского языка, Антуана Исаака Сильвестра де Саси (1758—1838) в дешифровке парфянских и сасанидских надписей среднего периода, а также помогло немецкому студенту Георгу Фридриху Гротефенду (1775—1853) в дешифровке древнеперсидской клинописи.

В XVIII и XIX вв. Персия стала более привлекательна для путешественников. Отчеты о поездках стали намного полнее, поднимаясь до уровня «Описания Аравии» (1772) Карстена Нибура, стали содержать более точные и реалистичные карты и планы, как, например, в монументальном труде в двух томах (1839—1841) художника Эжена Фландена и его попутчика, архитектора Паскаля Коста. В XIX в. были предприняты первые археологические раскопки — англичанин Уильям Кеннет Лофтус искал дворец библейской Эсфири в Сузах. Такие раскопки не имели научного характера до организации первой «Научной археологической экспедиции в Персию» (1897—1912), в Сузы, под руководством француза Жака де Моргана. Этой экспедиции предшествовали раскопки замечательной французской пары — Жана и Марселя Огюста Делафоев.

В XX в. миру было представлено несколько десятков тысяч манускриптов и их фрагментов, иных бесценных находок, сделанных многочисленными, различными по национальной принадлежности (Великобритания, Германия, Япония, Франция, Россия, и т.д.) экспедициями в оазисах пустыни Такла-Макан. Таким образом, в течение четверти века были открыты семнадцать новых языков и множество новых надписей. Но в XX в. мир узнал, к несчастью, и превратное использование термина «арийский» национал-социалистами, которые идентифицировали его со словом «индогерманский», считая его антонимом термина «еврейский». Их абсурдные идеи были основаны на расовых теориях графа Жозефа Артюра де Гобино и на ошибочной этимологии. Другое искажение, менее серьезное, имело место в Иране в тот же период в связи с идеей династии Пехлеви о непрерывности иранской истории, начиная с Ахеменидов, проявившейся в организации в 1971 г. грандиозных празднеств по случаю 2500-летия персидской империи и в изобретении монаршего титула «Шаханшах арьямехр», то есть «царь царей, свет арийцев».

В конечном счете, Древняя Персия к нам ближе, чем мы думаем. И ныне наш словарь содержит достаточно большое число слов персидского происхождения, которые мы используем почти повседневно, к тому же часто не задумываясь об их происхождении. Такие более или менее привычные слова, как: базар, караван, таможня, шахматы, шпинат, жасмин, киоск, ромб, маг, рай, рыбная ловля, фисташка, тамбур, тюльпан и т.д., были позаимствованы в персидском языке (иногда, в различные периоды истории, между XI и XVIII вв., их смысл менялся, но корни восходят к глубокой древности). Они — иранского происхождения и перешли во французский язык через арабский, греческий или средневековую латынь (от которой произошли все романские языки, например, португальский или итальянский). Известное библейское выражение «метать бисер перед свиньями», без сомнения, имеет иранское происхождение и использовалось уже в парфянской поэме (передававшейся изустно и записанной лишь на среднеперсидском языке в постсасанидскую эпоху), прежде чем вошло в обиход из Евангелия святого Матфея.