Древняя Русь и Скандинавия - страница 50

Структура сюжета отражает лежащий в его основании тип этиологического мифа: ее важнейшими элементами являются описание ситуации, связанной с отсутствием некоей культурной ценности (в данном случае правителя, создателя и гаранта общественного порядка, а соответственно, и «порядка» как такового); перипетии добывания этой ценности (нахождения, завоевания, изготовления) культурным героем (в данном случае «народом» или его представителями); изображение обретенного в результате получения этой культурной ценности благоденствия (изобилия, «порядка» и т. п.).

Этиологическое сказание об обретении династии (государственности) представлено в европейских памятниках двумя, подчас сочетающимися в одном тексте, вариантами, которые можно условно обозначить как переселение и призвание.

«Переселенческий» вариант сюжета[357] получил яркое воплощение у Снорри, подробно рассказывающего о переселении из Азии в Скандинавию асов под предводительством Одина, ставшего основателем – на новом месте – династии шведских и норвежских конунгов, и о мифопоэтических деяниях его потомков Инглингов. Представлен он также у Гальфрида и его предшественника Ненния, выводящих бриттов и их вождей (будущих правителей кельтской Британии) от потомков Брута, переселившихся на остров из Италии.

Сюжет, как правило, состоит из трех основных элементов, последовательно отражающих структуру этиологического мифа:

– описание ситуации, потребовавшей переселения (угроза истребления на старом месте, перенаселение и грозящий голод и т. д.);

– ход переселения (подчас лишь коротко отмечаемый хронистом) и «взятие земли»;

– деяния главы переселенцев, становящегося основателем династии, по устроению общественного порядка на новом месте.

У Ненния, Гальфрида, Снорри повествование обнаруживает контаминацию архаической сюжетики с реминисценциями ученой литературы, результатом чего является книжная, достаточно искусственная легенда. Но этот же вариант сюжета существует и без «книжных» напластований, в частности в германских переселенческих сказаниях, одно из которых представлено в «Саге о гутах». Среди других особенностей этого варианта следует отметить, что он предполагает изначальную этническую однородность «народа» и его первого правителя, который возглавляет переселение на новые земли и тем самым обретает право на осуществление верховной власти, которая переходит к его потомкам.

Вариант «призвания правителя» предполагает более сложную структуру повествования, распространенную другими мотивами. В различных модификациях он получил развитие во многих традициях: римской (передача власти Ромулу и Рему), западнославянской (приглашение на престол Пшемысла у Козьмы Пражского), англо-саксонской (приглашение вождем бриттов Вортигерном двух братьев-саксов Хенгиста и Хорсы), древнерусской (сказание о призвании варяжских князей) и др. На фабульном уровне он образуется следующими элементами:

– описание неустойчивости, неупорядоченности или просто отсутствия власти, что обосновывает необходимость обретения правителя;

– обращение к иноплеменникам или поиски правителя представителями местной власти или «народом». Личность будущего правителя в любом случае неизвестна заранее;

– приход приглашенного правителя (правителей) или нахождение будущего правителя (как правило, ребенка) по знамениям или другим приметам. Вариант «приглашения» представлен в древнерусском и англо-саксонском текстах, где на приглашение откликается не один человек, а родственная группа: три или два брата, первоначально правящие вместе. Второй – «нахождение» – в римском тексте, а также, например, в «Саге о Скьёльдунгах», где будущий основатель династии датских конунгов Скьёльд в период междуцарствия и раздоров приплывает ребенком к сакральному центру датчан в Лейре;

– заключение договора местной знатью (пригласившей правителя) с пришельцами, обусловливающее передачу власти; этот раздел отсутствует в сюжете нахождения правителя ребенком;

– реализация условий договора или события, связанные с осуществлением власти новым правителем, своего рода gesta этого правителя. Эта часть сюжета наиболее подтверждена модификациями и дополнениями. Так, в англо-саксонской традиции развернута широкая картина сражений Хенгиста иХорсы, аГальфрид вводит в нее авантюрный любовный сюжет, типичный для куртуазной литературы;