Друг детства - страница 10
— Тогда не вынуждайте меня делать это! — Он с удовлетворением заметил, что она села. — Элли, вашему отцу нужна замена. Это должен быть кто-то, кому он доверяет, кто-то, кто позволит ему решать самому, какую часть работы перепоручить другому. Согласен с вами: медицина — это дело его жизни. Разве ваш отец сможет жить без работы?
Элли сильно покраснела, но голос ее не дрогнул, когда она заговорила:
— В таком случае ему нужно быть очень требовательным во время проведения интервью для приема на работу.
— А зачем вообще прибегать к ним?
— Что вы хотите этим сказать?
Она подалась вперед, и, кажется, до нее начало доходить.
— Я хотел предложить вам заняться практикой здесь.
Последовало короткое молчание.
— Вы что, сошли с ума? — (В ее глазах он прочел, что сама она ни капельки в этом не сомневается.) — У меня есть работа в Лондоне, и очень привлекательная. Как вам вообще пришло в голову, что я могу работать тут?
— Почему вы думаете, что карьеру можно делать только в Лондоне?
— Я не думаю, что карьеру можно делать только в Лондоне, я просто думаю…
— Что вы будете ее делать не здесь?
— Вы все драматизируете, но в принципе — да, верно. Если хотите знать, всю мою жизнь я трудилась, чтобы оказаться на том месте, на котором нахожусь сейчас. Я не хочу провести остаток моих дней, сидя за столом деревенского врачебного кабинета, вместо того чтобы работать в большой больнице и делать то, что я люблю делать больше всего.
— В Дублине есть несколько великолепных больниц. Вы можете проводить какое-то время здесь, а какое-то — в больнице. Вы вполне сможете разделить практику между вами и отцом.
— Скажите, это отец попросил вас сделать мне такое предложение?
— Нет, что вы, но он беспокоился о том, что в дальнейшем случится с его практикой, если он не подыщет соответствующую замену.
— Вы говорите так, будто найти подходящую замену — это все равно что найти иголку в стоге сена.
Она встала и направилась к двери, но Джеймс оказался на ее пути, загородив собой дверь. Если только сможет, он вобьет в ее башку немножко ума. Сейчас он ясно чувствовал, что поступает правильно.
— А вы говорите это так, будто карьера — единственная вещь, которая что-то значит в вашей жизни.
— Я всю жизнь работала для нее.
— Я не отрицаю этого, но вы нужны вашему отцу и вполне могли бы делать карьеру и здесь.
— Да, но папа никогда не говорил мне об этом.
Перемена в его тоне смягчила ее. Может быть, он просто не знал, как это сказать? Еще одно усилие, и она будет сломлена.
— Я помогу с интервью, — сказала Элли тихо, потупив взор.
— Кроме работы, что еще держит вас в Лондоне? У вас есть мужчина? — Только задав этот вопрос, Джеймс осознал, что он давно уже вертелся у него на языке. Он не мог припомнить, когда в последний раз женщина пробуждала в нем такое любопытство.
— Это не ваше дело! — Она гневно глянула на него.
— Что, такой большой секрет? — Мне плевать на ее личную жизнь, сказал он сам себе, но не мог прекратить разговор, даже заметив, что он ее раздражает.
— Ну что ж, если так обязательно знать, то у меня есть бойфренд.
— И каков он из себя?
— Для вас имеет большое значение, каков из себя Генри?
— Генри? Это что, его имя?
— Да!
— А какие же могут быть у вас с ним отношения, если вы все время работаете? — Джеймс вдруг осознал, что напоминает собаку, не могущую расстаться с костью, и разозлился на себя, но отступать было некуда. Мысль о том, что доктор Элеонор Миллз может быть в близких отношениях с мужчиной, была слишком интригующей, чтобы отказаться от дальнейших вопросов.
— У нас просто великолепные отношения, — парировала она. — Я совершенно не обязана объяснять это вам. — Ее зеленые глаза загорелись таким огнем, что казалось, она сейчас взорвется. Пламя в ее глазах было очень притягательным.
— Совершенно великолепные отношения? — Она не удостоила его ответом, и он продолжал тем же певучим издевающимся голосом: — Или, может, они не великолепные? Может быть, это просто удобная связь, наподобие того, как вы надеваете старые домашние туфли? Что, Генри тоже доктор?
— Вы не могли бы отойти от двери? Я ухожу.
— Так он доктор?