Друг семьи - страница 8
Размышляя о том случае, Жоан направился обратно к дому, осматривая молодые лозы, которые приказал прошлой весной подсадить к уже зрелым растениям. Ростки были еще очень нежны и требовали ухода. Жоан с тревогой посмотрел, не повредил ли их мороз, но, к счастью, молодые растеньица стойко перенесли заморозки.
Когда Рейчел уехала в колледж, Жоан понял, что сильно тоскует о ней. Санта-Роза был маленьким городишком, и без Теренса и Рейчи он потерял для него всю свою привлекательность. Жоан вернулся в Португалию, где некоторое время помогал отцу восстанавливать виноградники.
Они славно тогда поработали. Четыре года спустя отец предложил ему вернуться в Калифорнию для того, чтобы взять на себя руководство тамошними виноградниками. Жоан не возражал, так как хотел поэкспериментировать с новыми сортами винограда и наладить производство портвейна, не уступающего португальским образцам…
Подойдя к дому, Жоан поднялся на каменную террасу. В хорошую погоду он любил здесь завтракать, наслаждаясь солнцем и свежим воздухом. Сев за стол, Жоан раскрыл утреннюю газету.
В это время дверь, ведущая в дом, распахнулась и появилась Рейчел. Их глаза встретились, и Жоан почувствовал, как электрический ток пробежал по его жилам. О, он хорошо помнил, каково держать в объятиях эту женщину. Она была, словно спелая виноградная гроздь – нежная и упругая, наполненная восхитительной силой жизни.
– Доброе утро, Жоан.
Этот голос – мягкий, грудной, негромкий – заставил его сердце болезненно заныть. Поспешно отложив газету, Жоан поднялся навстречу Рейчел.
– Доброе утро, дорогая. Как спала?
Ее ответная улыбка вышла несколько натянутой.
– На удивление хорошо. Прекрасная кровать стоит в комнате для гостей.
В руке Рейчел держала чемодан. Сумка с одеждой висела через плечо. Она уже собралась.
– Все-таки уезжаешь?
Рейчел помолчала. Потом шмыгнула носом, будто бы снова стала маленькой девочкой.
– Так легче, Жоан. Меньше привыкаешь.
– Боишься, что у тебя возникнет нездоровая привязанность к кровати?
Уголок ее рта дрогнул.
– Ты говоришь, как опытный психоаналитик.
– Я встречался с одной из них в прошлом году.
– И как?
– Никак. У нее была аллергия на виноград. Заставила меня выбирать.
– О, Жоан, как это ужасно! – воскликнула Рейчел.
– Действительно, как она могла попросить о таком?
– Да нет же. Как ужасно для этой женщины! Должно быть, она плохо тебя знала. В противном случае, не стала бы так ставить вопрос.
– Ты бы ни за что так не поступила, да? – поинтересовался Жоан.
– Нет, я знаю тебя гораздо лучше. Ты влюблен в твой виноград. Всегда был влюблен.
Рейчел посмотрела на золотящиеся холмы вокруг дома, расчерченные ровными рядами виноградных лоз. Подняв лицо навстречу восходящему солнцу, она прикрыла глаза.
– Никогда не смогу забыть этот запах. Утренние виноградники пахнут как-то по-особому.
А Жоан не мог отвести взгляд от стройной фигурки в лучах утреннего солнца. Эту женщину следовало оберегать и защищать. Но к его братским чувствам примешивалось еще одно – непонятное и тревожащее, словно голод или жажда. Жоан еще не разобрался в нем до конца.
– Я тоже люблю проводить утро здесь.
Рейчел открыла глаза и улыбнулась ему.
– Оказывается, я не отдавала себе отчет в том, что так скучала по этому дому… И по тебе…
– Потрясающее признание, – мрачно заметил Жоан.
Рейчел состроила ему рожицу и подняла с пола чемодан.
– Ты счастливчик, знай это. Любишь свою землю и получаешь удовольствие от виноделия. Очень немногие могут заниматься тем, что им действительно нравится.
Жоан пересек террасу, подошел к Рейчел и тоже посмотрел вдаль, на круглящуюся холмами прекрасную землю.
– Ты бежишь от меня или от этой земли, Рейчи?
Молодая женщина искоса взглянула на него. На темных ресницах блеснули слезинки, выдавая боль и тщательно скрываемое отчаяние.
– Эта земля… Как может такое прекрасное место приносить одни несчастья!… – Голос Рейчел дрогнул.
– Земля не убивала твоего брата!
– Но он навсегда упокоился в ней.
Жоан не возразил ни словом. Он до сих пор не мог проехать по той дороге, на которой разбился Теренс, не испытав чувства утраты и несправедливости происшедшего. И чувства вины.