Другая музыка нужна - страница 6

Многомешочный мастер, нагрузив подоспевших к тому времени жену и детей, тащился по улице вместе с ними. С начала войны за ручные тележки «лупили» в пять раз больше, чем прежде, а извозчики, которых становилось все меньше и меньше, и вовсе не брались перевозить «барахло». Мастер шел сзади и с удесятеренным вниманием следил за тем, чтобы караван — жена, дети, а главное, нагруженный на них материал — не столкнулись с ломовиками, с трамваями и чтобы он сам не наскочил на какой-нибудь из параграфов военного времени. Все домочадцы трудились с неистовым рвением, чтобы спасти от фронта главу семьи.

Г-н Фицек был в третьем десятке. Он зашел в контору, оттуда пошел на склад, взял мешок и положил его на прилавок, за которым стояли кладовщик и двое его помощников в серых халатах. Г-н Фицек передал им наряд. Сверху на нем было написано: «28 пар солдатских башмаков». Тут же упаковывал полученный товар Венцель Балаж. Фицек крикнул ему: «Подождите, господин Балаж, вместе потащим домой!» После всех перенесенных унижений этот угрюмый человек был для г-на Фицека единственным утешением.

На складе было холодно, и запахи слышались острее, чем обычно в теплые дни. Среди знакомых запахов затесался вдруг какой-то незнакомый и ударил в нос. Г-н Фицек стал принюхиваться, словно зверь, почуявший опасность. Запах был новый, но Фицеку показалось, будто он уже где-то встречался с ним, и только никак не мог припомнить где. «Ну, ну!..» — буркнул низенький сапожник и вдохнул еще глубже: авось с притоком воздуха усилится и запах и легче будет признать его.

— Семьдесят пять квадратов телячьей кожи для заготовок! — крикнул кладовщик и поставил галку перед новой рубрикой.

Помощник кладовщика в сером халате равнодушно прошел к освещенным электрическими лампочками и обитым жестью полкам. Рядом с ними высилась до самого потолка гора кожи.

— Распишитесь. — Кладовщик придвинул лист г-ну Фицеку и сунул ему в руку чернильный карандаш.

Г-н Фицек взял карандаш, посмотрел на него, послюнил отточенный кончик. Лиловое пятнышко осталось на краешке его губ. Он нагнулся над бланком наряда и прежде начал описывать кончиком карандаша кружочки в воздухе, будто проводя генеральную репетицию или пытаясь вытянуть карандашом пружинки букв, чтобы потом внезапным движением припечатать их к бумаге. Кончик карандаша прижался вдруг к наряду, и движения руки прекратились. Неуверенно и мучительно подергиваясь, появилась буква «Ф». Тогда Фицек снова коснулся губ кончиком чернильного карандаша, будто желал вдохнуть в него жизнь. Лиловое пятнышко возникло теперь на другом месте. Затем опять быстрые кружочки в воздухе, и кончик карандаша припечатал еще одну букву к бумаге. Преодолев испуг, выскочила и буква «ц», а после нее Фицек рывком провел карандашом по бумаге, и вышли уже не буквы, а только волнистая линия. К концу она искривилась и поджалась, словно тонюсенькая резинка после того, как ее подожгли. Подпись была готова. Г-н Фицек вздохнул, положил карандаш и утер лоб.

— Двенадцать килограммов Б-19! — крикнул кладовщик и, полный достоинства, поставил галку возле второй рубрики наряда.

Помощник в сером халате пошел в глубину склада, а г-н Фицек пересчитал кожу для заготовок. На каждом куске стояла фабричная марка с числом дециметров, и мастер мгновенно складывал в уме: «6^>3/_>4 плюс 9^>1/_>8…» На бумаге ему бы так быстро не сложить, но в уме — тут у Фицека была большая сноровка — он считал безукоризненно и умел складывать даже дроби. Счет сошелся. Он запихал в мешок кожу для заготовок и вдруг увидел какие-то симметричные квадратные куски материала. Их нес по длинному освещенному коридору склада помощник кладовщика. Ноздри у Фицека раздулись. Он принюхался. Знакомый, но позабытый запах становился все сильней и сильней. Помощник кладовщика кинул на весы эти аккуратные четырехугольные куски — настоящая подошвенная кожа всегда неровна и несимметрична, — и тогда г-н Фицек понял, что ему принесли. И, похолодев, крикнул кладовщику:

— Да это ж кунстледер![2]

Кладовщик спокойно придвинул Фицеку наряд.

— Читайте! «Б-19а».