Другая река - страница 2
– А можно не так по-эльфийски?
– Можно. Альмарэ маленького роста, а глаза у нее такие же черные, как у тебя. Черные гладкие волосы, длинная шея, бледная кожа, чуть припухлые губы…
– Про мотылька у тебя получилось лучше, – вздохнула Джасс.
– По-вашему, она менестрель или бард. Сочинительница, одним словом, – сказал Яримраэн так, будто это объясняло все.
Смотреть, как он собирает вещи, тщательно укладывая на дно мешка чистое белье, рубашки и сверху всякие нужные мелочи, было больно, но Джасс не стала прятаться. Она сильная, ей предстоит утратить всех, к кому привязалось сердце за последний год. Надо уметь держать удар.
– Ярим, почему ты не попытался отговорить его? – спросила она после долгих колебаний.
Вопрос, который не мог не прозвучать. Но руки принца все равно нервно дрогнули. А говорят еще, что эльфам чужды сантименты и переживания.
– Я не имел права.
– Не понимаю…
Синий взгляд молил о молчании, а на самом деле о пощаде.
– Джасс, не проси меня…
– Нет уж, так не пойдет, – жестко заявила бывшая хатами. – Я приняла его выбор. Пусть будет так, как есть. А теперь я хочу знать, почему ты не сказал ни слова, почему сбежал из города? Ириен бы тебя послушал.
– Не послушал. Если Ириен решил, что его уход спасет вас всех от исполнения пророчества, то никто не сумел бы его отговорить. Даже сама Неумолимая.
– Ярим, я не такая дура, как может показаться со стороны. Пророчества Матери Танян всегда сбываются. Значит, кто-то из нас должен умереть. Не разумнее было бы остаться и попытаться вместе противостоять пророчеству?
– С его точки зрения – нет.
– Но разве Альсу не суждено пережить нас всех, вместе взятых? Меня, Тора, Сийгина, Парда, Малагана?
Яримраэн усмехнулся.
– Все мы смертны. Но есть ведь разница – чтобы умереть от старости или во цвете лет пасть от нелепой случайности?
– Есть. До старости еще нужно дожить.
– Вот именно! Ты уловила самую суть. Альс своим уходом дал вам всем возможность дожить.
– До чего дожить? До глубокой старости? До следующей войны? До нового морового поветрия? И кто сказал, что Унанки убило пророчество, а не удар топором по голове?!
– А вот этот вопрос не ко мне. Я не Познаватель и отличить одну смерть от другой не могу при всем желании.
– Хорошо. Положим, он тысячу раз прав. Как Познаватель, как великий тактик и стратег, не знаю, как кто. Но почему теперь сбегаешь ты?
Принц тяжело сглотнул и поглядел на Джасс почти затравленно.
– Однажды… давно он сказал мне, что вы… люди, слишком хрупкие существа, чтобы мы могли прикасаться к вам безнаказанно. Что рядом с нами вы умираете. И если мы… я… если я не могу защитить тебя, значит, я для тебя опасен.
– Что за чушь такая? Что ты мелешь?
– Он оказался прав. Тогда Альс оказался прав. И сейчас, я думаю, тоже. Тебе лучше быть среди своих, среди людей.
– Я снова не понимаю.
– Я тебе объясню.
Цветастый фургончик весело катился по пыльной дороге, иногда подпрыгивая на особо крупных кочках. Впряженный в него осел выглядел ухоженным и сытым, флажки на закрепленных шестах по краям фургона трепетали на ветру и радовали взгляд яркими цветами. Завидев их издалека, детишки бежали со всех сторон, махали руками и кричали вслед что-то радостно-невнятное. В маленьких городишках всего-то и развлечений, что бродячие музыканты, да и тех не каждый год доводится увидеть. Фургончик знай себе катился, поднимая за собой тучи красно-коричневой пыли. Стрекотали кузнечики, пахло скошенной травой и коровами. А тень в разгар полудня норовила спрятаться под ногами.
Бродячие артисты, не теряя времени даром, вывернули наизнанку покрывавшую фургон дерюгу, которая изнутри была выкрашена во все цвета радуги, и споро превратили ее в небольшой шатер. Места, купленного за сущие гроши по игергардским меркам на краю рыночной площади, вполне хватало и для представления, и для зрителей. Выступление должно было начаться на закате, и до той поры бродячие артисты репетировали. Альс не видел самих комедиантов, зато имел удовольствие прослушать весь репертуар по три раза. Цитра, барабан и скрипка. «Сказ о короле Алфрое Великом» и «Битва великанов». Что еще нужно, чтоб изумить дремучих провинциалов? По дороге в Реминг эльфу довелось обогнать фургон, поэтому он не последовал примеру кузнеца и его подмастерья и не выбежал глазеть на пришельцев. И вовсе не потому, что не любил музыку и комедиантов.