Другие. Бессмертный взвод - страница 6

Ждан сидел у входа в этот магазин уже около часа. Курил, не спеша, тянул из узкой бутылки пиво, вяло смотрел по сторонам. Сидел, словом, так, что не было ясно: то ли он пару для входа в клуб высматривает, то ли любуется через витринное стекло креслами работы мастера времен Марфы Посадницы, то ли выжидает чего, постоянно поглядывая на стрелки часов в той же витрине.

После пятидесяти пяти минут противостояния, точнее сказать – противосидения, он встал, отряхнул с брюк невидимую пыль и направился к магазину. И вошел в него так, словно шел мимо, не выдержал и свернул.

– Чем могу? – среагировав на глухой звон колокольчика (подобные здесь продавались уже трижды, выставляемые как единственный в своем роде экземпляр с упряжи тройки патриарха всея Руси Иоасафа) взметнулся над потертым прилавком старичок.

Живой этакий старичок, видавший виды и ими не впечатленный.

В магазине пахло старым деревом, окислившимся металлом и деньгами. Великолепие витрин чуть скрадывалось бликами стекол, которыми отгораживались предметы от посетителей, однако понять истинную дороговизну выставляемого имущества мог только недалекий от искусства человек. Или криминалист экспертно-криминалистической лаборатории соответствующего правоохранительного ведомства.

– И кто заведует этим хозяйством? – неловко поведя рукой по прилавкам и застекленным стендам, поинтересовался Ждан.

Всех посетителей старик делил на две категории, как кур. Первая, высшая, звякнув колокольчиком, тут же, уходя, звякала им вторично. Это люди, понимающие толк в предметах старины. Посетители другой категории проходили внутрь, начинали интересоваться, щупать, а после и прицениваться. Этих без покупки и сертификата, удостоверяющего ее древность, старик не выпускал. Сейчас перед ним стоял самый настоящий лох, чьи глаза бегали по витринам, не в силах остановиться ни на одной подделке. Вторая категория, вне всяких сомнений.

– О-о, – понимающе протянул владелец магазина, – я вижу перед собой настоящего ценителя красивых вещей. Что конкретно вас интересует? Есть мебель, есть ювелирные украшения, есть предметы на память.

Ждан покусал губу и прошелся вдоль витрин.

– Это что, тоже настоящее? – ткнул он пальцем в стекло, отгораживающее от внешнего мира грубо вылепленного из золота маленького соловья. Если верить надписи под ним, то этот соловей был любимой игрушкой дочери Михаила Романова.

– Аукцион «Кристи» предложил выставить его на торги с начальной ценой лота в двести двадцать тысяч долларов. Я отказался, – произнес старик…

И тут антиквар услышал не совсем то, что услышать рассчитывал.

– Я понимаю организаторов «Кристи», – сказал Ждан. – Могли бы предложить и больше, если учесть, что этот соловей – единственное историческое доказательство того, что у Михаила Романова была дочь. Вообще-то у него был сын. Звали его Алексеем, и правил он Россией под прозвищем Тишайший. Вы не пробовали обратиться в дом «Сотби»? Если докажете, что соловей принадлежал дочери племянника первой жены Ивана Грозного Анастасии Романовой, вас призовут преподавать на кафедру в Оксфорд.

– Что вам нужно, любезный? – краткий экскурс в историю России старичку не понравился. Более того, насторожил. Лох оказался весьма сведущим человеком.

– Мне нужно знать, кто вы, – нагло, даже не смотря на старичка, объяснил Ждан. Он ходил вдоль витрин, рассматривал экспонаты и едва заметно улыбался. – Банальный мошенник или человек, имеющий выход на серьезных людей.

– Я вас не понимаю, – ответил владелец магазинчика, раздумывая, нажать кнопку тревожной сигнализации сейчас или сделать это чуть позже, когда все выяснится. Нюх старого афериста подсказывал, что торопиться не следует, и подошва туфли дрожала над кнопкой. Он уже должен был подать сигнал – так велела инструкция, позволяющая процветать на Вяземской посреди разорившихся заведений – однако в воздухе явственно запахло деньгами, и дух этот перебивал душок инструкции. – Выражайтесь доходчивей.

Ждан вынул из кармана сигарету, и после замечания о том, что «здесь не курят», щелкнул зажигалкой.

– Куда уж доходчивей… Если все это выгорит дотла, – пояснил он, втягивая язычок пламени в сигарету, – российская культура не понесет убытков ни на грош. Выплатите десяток тысяч рублей своим мастерам-поставщикам, и конец проблеме. На витринах ваших – натуральная похабель. Вот если бы их занимали такие вещи, тогда впору было бы рвать на себе волосы.