Другой мир. Эволюция - страница 13
«Больше!» — приказала она.
Игнорируя Маркуса, вестники смерти стреляли копьё за копьём в их превзойденную числом добычу. Множество цепей были прикреплены к земле, удерживая оборотня на поляне. Его мускулистые плечи поникли под их тяжестью. Цепи запутывались вокруг него, как паутина. Его дыхание стало неровным. Он скулил от боли и усталости.
Маркус не мог больше выдержать это. Разъяренный, он схватил одного из арбалетчиков и швырнул в сторону с силой старейшины. Бронированный солдат приземлился в сугроб более чем в десятке ярдов. Испуганные глаза смотрели из-под чёрного шлема вестника смерти, он кинулся к Амелии, ища защиты другого старейшины.
Его застывшее от ужаса лицо передавало весь страх оказаться между двумя столкнувшимися старейшинами.
«Довольно, Маркус», — сказала Амелия.
Снова взглянув на своего так давно преследуемого брата,
Маркус понял, что дело было сделано. Копья и цепи сделали свое дело, преодолев даже сверхъестественную силу и выносливость Вильгельма. Запутавшись в своих цепях, оборотень рухнул на снег, измученный и кровоточащий. Его грудь поднималась и падала под его тяжёлыми оковами. Только это тяжёлое дыхание заверило Маркуса, что его несчастный брата до сих пор жив.
«Вильгельм», — прошептал он хрипло.
Смешанные чувства бушевали в груди. Он не мог отрицать, что его брат представлял страшную угрозу для всех них. Его налеты, опустошающие деревни на протяжении нескольких лет, стоили жизней бесчисленных невинных вампиров и смертных. Что еще хуже, его адское проклятие оказались чертовски заразным, создавая целую породу нечеловеческих монстров, как он сам. Прежде чем Вильгельм стал жертвой первобытной инфекции в своей крови, в
мире никогда не слышали об оборотнях. Он стал родоначальником отвратительного нового вида.
И всё же, Вильгельм не мог быть обвинён за то, во что он превратился. Маркус с печалью посмотрел на своего побеждённого брата. Если бы не капризная ирония судьбы, их судьбы могли бы быть противоположны. Он мог родится вампиром, думал Маркус, а я ... животным. Он один понимал, как тяжело его брату бороться с проклятием.
Но что теперь станет с Вильгельмом?
«Маркус!»
Он повернулся и увидел Виктора выходящего из леса, в окружении оставшейся части вестников смерти. Доспехи и меч военачальника были измазаны кровью ликанов. Его шлем потерялся где-то, обнажая крутое, обветрившееся лицо. Несмотря на бессмертие, Виктор походил на человека лет пятидесяти — в том возрасте, в котором он стал вампиром. Светло-каштановые волосы с проседью ниспадали на плечи. Он казался разъяренным, найдя Маркуса здесь, вопреки его указаниям.
«Черт с ним!» — яростно подумал Маркус. Рыжеволосый старейшина вытащил меч из ножен. У него были свои основания для гнева. Его голос звенел изменой:
«Он не должен был пострадать! Оставь его под мою ответственность, как мы и договаривались, или ты заплатишь за свой обман! «
Хор металлических угроз встретил его угрозу. Оглянувшись, Маркус с удивлением обнаружил десятки нацеленных на него заряженных арбалетов. Его челюсть отвисла, когда он запоздало понял, что вестники смерти выполняют приказы только одного старейшины и исключительно одного.
Виктора.
«А ты знай, своё место», — строго сказал Виктор. Его голос смягчился, когда он пытался убедить другого старейшину: «Твое сочувствие этому животному глупо». Он указал на захваченного оборотня: «Твой брат полностью вышел из-под твоего контроля». Виктор покачал головой: «Всё будет сделано, по-моему».
Маркус обвёл взглядом оружие, выставленное против него. Его лицо не передавало и намёка на страх: «Ты хорошо знаешь последствия, если ты убьёшь меня... или Вильгельма».
«Если ты ещё раз произнесёшь его имя», — предупредил Виктор, — «Ты разделишь с ним его участь».
«Он блефует? Конечно, он не посмеет ...?» Голубые глаза Маркуса горели от ярости. Он посмотрел в неумолимые лица вестников смерти, но не обнаружил никакого сочувствия к положению его брата, ни следа верности, на которую он, Маркус Корвинус, имел право. Он не сомневался, что воины откроют по нему огонь, если Виктор прикажет. «Отступники!» — думал он, ядовито. Он сжал кулаки. «Предатели!»