Другой мир за углом - страница 6

Так вот. Как раз в то время, когда сверстники начали подыскивать себе институты, в которые нужно поступать, чтобы завоевать себе место в жизни, я пытался найти какой-нибудь иной путь, пролистывая объявления в газетах. И нашёл.

Оно гласило:

«Центр “Гармония” приглашает к сотрудничеству молодых людей с красивой внешностью. Телосложение – пластичное. Для прошедших предварительный отбор гарантируется высокая заработная плата. Специальных навыков не требуется».

Меня покорила последняя фраза. Навыки в чём бы то ни было – вот чего мне не хватало тогда! Тот самый «предварительный отбор» я прошел без труда: мне просто задали два-три ничего не значащих вопроса, а после рассмотрели без одежды – и всё. После объявили расписание занятий, куда нужно было ходить как в школу. Несколько месяцев – гимнастика, музыка, риторика, этикет… Каждый день – что-то новое, я даже увлёкся. А потом каждого из нас приглашал к себе Он. Да, да, Гарри – тот, чьё имя я теперь ношу как своё и ношу с гордостью, считая что он – один из немногих людей, сумевших предвосхитить будущее.

Ведь ты должен знать, что это были те времена, когда почти у каждого мужчины была женщина, у многих даже – несколько. И никто (кроме Гарри!) не задумывался о том, что каждой женщине нужен идеальный любовник. Да, именно так он мне и сказал: «идеальный любовник», я тогда, наверное, не совсем правильно его понял.

Понимаешь, я лукавил, когда говорил тебе «работа», «получишь работу». Общаться с женщиной – величайшее искусство, доступное лишь избранным. Гарри это понимал, остальные – нет. И ко времени великого поворота через мои руки прошло уже около сотни женщин. Я не вру: сотни. Может, даже больше. Поверь – далеко не с каждой из них я занимался любовью, но любил каждую из них. Многие даже снились мне потом. Но ни с одной из них я не был дважды – это тоже принцип Гарри. Он был тонкий стратег.

Я научился восхищаться каждой из них. Каждая была неповторимой. Каждая – событие, вихрь, необъятность, вселенная. Каждая – любимая и самая красивая. Понимаешь?

Это были лучшие годы в моей жизни. Самые-самые.

А потом был поворот, и все рухнуло. Рухнуло для всех, кроме этих грязных педиков, которые сейчас нами правят…

Гарри осёкся на полуслове.

– Ты ведь не хочешь смотреть на стариковские слёзы? Мне пора, пожалуй. Помоги.

Он тяжело поднялся и, не глядя уже на юношу, побрёл в дальний конец комнаты, где был расположен аппарат заморозки – кабина в человеческий рост, почему-то по форме напоминающая роскошный гроб.

Он лёг на ложе и включил датчик режима заморозки. Юноша, неслышной тенью следующий за ним, аккуратно прикрыл матово-прозрачную крышку и медленно пошёл к дверям.

– Ну что, Стас, что он тебе рассказал?

Компания из нескольких молодых людей поджидала юношу на выходе. Он молча прошел мимо – спрашивать разрешалось, отвечать – нет.

И только поздно вечером, когда к нему как обычно прокрался Михась, чтобы тайком и по-быстрому заняться сексом, он решился заговорить об этом.

– Они правда когда-то были?

– Ты о женщинах?

– О ком же ещё!

– Ты же знаешь.

– И всё же скажи.

– Ну. – Стас зевнул сонно. – Конечно, нет.

Я – невезучий парень. Настолько невезучий, что даже умереть не могу как следует. Умирать мне пока просто не позволено: слишком большие долги в этом грешном мире…

Как быстро всё меняется. Всего-то навсего четверть века назад, когда я был прыщавым юнцом, мир ещё был простым и понятным: рви пупок, зарабатывая бабки, и годам к сорока обязательно заработаешь на бессмертие. Все души умерших тогда улавливались единой сетью гиперловушек, и цена бессмертия была хотя и высокой, но стабильной. Благословенное было время! Тогда люди ещё и представить не могли, до какого хаоса докатится наша цивилизация… Нувориши, во время оргий отстреливающие случайных прохожих, благородно оплачивали им новые тела, владельцы которых потом сами выбирали пол, внешность и возраст, а в школы гладиаторов конкурсы были выше, чем в лучшие университеты. А какие были бои без правил! Я потом годами хранил лучшие записи.

Так было до тех пор, пока не начали продаваться частные переносные ловушки, и теперь не что-нибудь, а бессмертные человеческие души могли принадлежать кому угодно: правительству, армии, мафии, корпорациям, частным лицам… Людей начали просто отстреливать на улицах, а потом распоряжаться ими по своему усмотрению. Сегодня уже если ты не господин, то обязательно раб. Древние историки, считавшие, что рабство себя изжило, давно вертятся в гробах!