Друзья или семья - страница 14

стр.

Мистер Блекборн стоял у кофейного столика, скрестив руки на груди с недовольным видом. Натан на мгновение исчез, вернулся с бутылкой воды и вручил ее мне.

Доктор Грин плюхнулся прямо на кофейный столик передо мной, достал из кармана фонарик.

— Давай-ка проверим твое горло, — сказал он и очень аккуратно положил большой палец мне на подбородок, чтобы я открыла рот. Передвинул фонарик так, чтобы свет попадал мне в горло. Удивительно, но свет от фонарика подействовал успокаивающе на мое обожжённое горло. Я высунула язык, чтобы он мог лучше видеть.

— Опять уксус? — спросил Кота рядом со мной.

Я не могла ответить с открытым ртом, а потому просто сжала его руку и кивнула.

Доктор Грин отпустил меня и откинулся назад, переводя взгляд на Коту.

— Такое уже случалось раньше?

— Пару недель назад мать заставила ее пить уксус и лимонный сок. Несколько дней горло жгло, и она не могла говорить.

— Это еще не все, — тихо сказал Норт. Я стрельнула в него взглядом, но он полностью проигнорировал меня. — Пару недель назад ее тоже заставили несколько часов простоять на коленях на рисе на твердом полу.

— И раньше она тоже сидела на этом стуле несколько часов, — сказал Люк. — Только не в ванной, а на кухне. Только один раз.

Лицо Норта вспыхнуло от удивления, и он нахмурился.

— Что мы знаем о… — он посмотрел на меня.

Все замолчали, правда их ошеломила. Я хотела сказать, что пить уксус и сидеть привязанной в ванной под струями воды очень тяжело и неприятно, даже больно. По сравнению с этим все остальное — стоять на рисе или сидеть часами на стуле совсем не сложно. С этим я справлюсь. Разве их никогда не наказывали за плохие поступки? Разве родители не шлепают своих детей? Почему-то мне показалось, что это неправильный ответ. И тут я осознала, что не знаю, что такое «нормально».

Доктор Грин прикрыл ладонью глаза.

— Почему вы не сказали нам, что ее наказывают?

— Мы работали над этим, — сказал Кота. — Я не знал, насколько все плохо. И я не хотел перегружать ее… нас.

Голова доктора Грина откинулась назад.

— Кота, — сказал он. — Это насилие. Тебе следовало рассказать нам, а не пытаться решить все в одиночку.

— Мы только познакомились, когда случилась эта история с уксусом, — настаивал Кота. — А последние две недели Сэнг постоянно была с нами. Я даже предположить не мог, что она…

— Вам лучше знать, — мистер Блекборн встал рядом с доктором Грином. Его стальные глаза сузились. — Насилие не исчезает в одночасье.

— Я не знал ни о рисе, ни о других наказаниях, — сказал Кота.

— Я не это имел в виду. Ты не сказал нам всей правды о том, что происходит. Ты привел ее к нам, зная о том, что происходит у нее дома, и скрыл это от нас. Мы могли бы предотвратить это, если бы вы сказали нам раньше. Теперь у нас нет выбора.

Я сглотнула. Они разговаривали обо мне так, как будто меня здесь не было.

— Это мой выбор, — прошептала я.

Мистер Блекборн повернул голову и посмотрел на меня.

— Что ты говоришь?

Я закрыла глаза и с трудом сглотнула. Мои слова им не понравятся, но я должна это сказать.

— Я должна вернуться!

— Нет, — воскликнул Габриель и схватил меня за руку. Он подполз ко мне. Его глаза были полны слез и казались хрустальными. — Ты не вернешься туда. Я сам тебя похищу и заберу домой.

И тут они заговорили все вместе. «Боже, о чем они говорят?!» Даже не пыталась вклиниться в их разговор, только жалобно посмотрел на Коту. Он наклонился ко мне так, что подбородок прижался к груди.

Я подалась к нему и, почти касаясь губами мочки его уха, прошептала:

— Я должна вернуться.

Кота покачал головой, отстранился и, прищурившись, ответил:

— Нет, ты не можешь вернуться! Сэнг, ты пробыла под струями воды несколько часов. Ты хоть помнишь, что случилось?

Кивнула. Конечно, я помнила! Я все помнила. И знала правду. Если я исчезну, то потеряю гораздо больше, чем если вернусь сейчас.

Они все очень громко спорили. Габриель прижимал меня к себе и держал за руку. Может хоть он меня услышит и поймет?

Я наклонилась к его уху:

— Моя мать больна, — сказал я. — Она не ела. Она принимает очень сильные препараты и, если не поест, ей станет еще хуже.