Друзья - страница 14

Я поднял очередной разорванный пакет. Откуда-то сбоку недовольно заорала кошка. Воздух наполнился кислым, тошнотворным запахом. Меня чуть не стошнило. Но я кое-как перевел дух, цыкнул на кошку: «Цыц! Тихо!» Что же это за запах такой? Ага. Это запах тухлятины. Банан протух, протух кусочек красной рыбы из о-бэнто, протухли остатки сардинок в консервной банке — то, что раньше было вкусным, протухло и теперь ужасно воняет. И все-таки я не понимаю. Гниение — это ведь всего лишь одно из многих изменений, происходящих с продуктами. Вот, скажем, когда мясо варят, то это изменение сопровождается вкусным запахом. Или брожение вина — запах при этом легкий, сладковатый. То есть получается, один и тот же продукт может изменяться и в «хорошую», и в «плохую» сторону. И я как-то сразу понимаю, какое изменение «хорошее», а какое нет. Например, то, что в последнее время происходит с моими руками и ногами, которые все растут и растут и не собираются останавливаться, — явно «плохое».

Я невольно вдохнул гнилостный запах, к горлу снова подступила тошнота. На глазах выступили слезы. Вдруг сзади раздался знакомый голос:

— Эй, Кияма! Ты чего это делаешь?

Кавабэ и Ямашта. Смотрят на меня непонимающе через дырку в заборе.

— Я мусор хотел выбросить.

— Мусор? — от удивления у Ямашты округлились глаза.

— Ты чё? Какой мусор?! — Кавабэ еле сдерживался, чтобы не заорать на меня. — Быстро вылазь и пошли отсюда.

— Вы лучше помогите. Одному мне не успеть.

— Ты дурак, да?

— Просто дедушка спит. Он проспал, понимаешь?

— Ага, а нам-то с какой радости выносить за него его вонючий мусор, а?

— Так мы когда за ним следим, это же все у нас под носом валяется и воняет. Ты ведь сам говорил, что запах неприятный.

— Ну и что с того?

— Слушайте, просто помогите мне, и все.

В конце концов, немного потолкавшись с той стороны дырки, они пролезли во двор. Бездомная кошка хотела прошмыгнуть мимо них, но Кавабэ умудрился наступить ей не то на лапу, не то на хвост, и она заорала как бешеная.

Ямашта взвизгнул и шарахнулся в сторону.

— Ямашта, не ори!

Я потихоньку начал передавать этим растяпам мусорные пакеты.

— Ну и вонь. — Кавабэ поморщился.

— У него даже газеты протухли. — Ямашта, зажав в руке пакет, который я ему только что передал, поднял с земли еще один.

— Ну ладно, так и быть, поможем деду… В конце концов, он ведь позволяет нам за ним следить, а это уже что-то, — философски заметил Кавабэ. — «Лучше мусор в руках, чем журавль в небе…»

— Отлично, теперь отнесем это к фонарю, — успел сказать я, и тут… Дверь дома с душераздирающим звуком открылась и ровно в тот момент, когда я обернулся, заехала мне со всей силы по лбу.

— Вы чё тут забыли, а?!

У меня в глазах потемнело, я временно перестал понимать, что происходит, и просто бессмысленно глядел перед собой.

— Чё, спрашиваю, вы тут забыли?! — На деде были мятая рубашка и треники. Он стоял прямо напротив меня. Первый раз я видел его лицо так близко. По форме оно напоминало большую фасолину, на фасолине — два глаза, как маленькие черные черточки. Эти глаза беспокойно бегали туда-сюда и как-то не особо сочетались с грозным голосом. Зубы у деда были желтые. Вернее, темно-желтые. И даже, наверное, ближе к коричневым. Внизу — только четыре средних зуба. Остальные выпали. Сверху не хватало правого клыка. Заросший жесткой седоватой щетиной подбородок по контрасту с сияющей лысиной выглядел особенно неряшливым. Я все так же стоял в молчаливом оцепенении. Дед посмотрел мне прямо в глаза. Я вздрогнул.

— Мы хотели мусор… — пробормотал я.

— Вы хотели мусор? — Дед посмотрел на нас с подозрением. Кавабэ и Ямашта застыли с пакетами мусора в руках, как статуи. — Мы хотели мусор выкинуть… Мы думали, так будет лучше… без мусора.

— Да вы же все время здесь околачиваетесь, разве нет?

Я сглотнул комок в горле.

— Не-ет… Мы просто…

— Что «просто», а? Что «просто»?!

Черт, и зачем я сказал это «просто»? Кто меня за язык тянул? «Мы просто тут следим за вами и ждем, пока вы умрете» — я же не могу ему это сказать.

— Мы просто хотели мусор выкинуть, — прошептал я.

— Не ври! — отрезал дед и буркнул себе под нос: «С вами если ухо востро не держать, еще и стащите чего».