Дрянь погода - страница 13

– Он побежал за обезьяной, – сказал мальчик.

– За какой обезьяной?

Мальчик объяснил. Бонни спокойно оценила информацию.

– В какую сторону они убежали?

Мальчик показал. Поблагодарив, Бонни предложила помощь в развязывании велосипеда, но парнишка отвернулся, и она ушла.

История с обезьяной озадачила Бонни, но больше тревожили душевные качества ее супруга. Как он мог уйти и забыть про молодую жену? Почему его так зачаровали эти руины? Разве можно так бессердечно вторгаться в жизнь пострадавших людей?

Макс ухаживал за ней два года и вовсе не казался бездушным. Порой он вел себя по-мальчишески и эгоистично, но все мужчины такие – это Бонни знала. В целом Макс был ответственным и внимательным, не просто усердным, но и успешным работником. Бонни это ценила, поскольку два ее предыдущих кавалера весьма прохладно относились к понятию «постоянная работа». Серьезный и обязательный Макс произвел на нее впечатление своей жизнерадостной решимостью добиться профессионального успеха и финансового благополучия. К тридцати годам Бонни достигла состояния, когда хочется надежности, – она уже устала заботиться о деньгах и мужчинах, у которых их нет. Кроме того, Макс Лэм ей действительно нравился. Романтическим красавцем его не назовешь, но он был искренен – совершенно по-детски и безоговорочно открытым. Его вдумчивость – даже в постели – подкупала. Такому мужчине, считала Бонни, можно довериться.

До сегодняшнего утра, когда он повел себя как подонок.

Вначале ей казалось, что Макс сочинил предрассветную поездку в Майами как забаву медового месяца, желая продемонстрировать новобрачной – мол, он может быть безудержным и импульсивным, не хуже ее прежних дружков. Вопреки внутреннему голосу, Бонни ему подыграла. Она была уверена, что, увидев жуткие последствия урагана, Макс забудет о своих амбициях хроникера, отложит камеру и присоединится к добровольцам-спасателям, прибывавшим целыми автобусами.

Отнюдь. Он снимал и снимал, все больше входя в раж, и у Бонни лопнуло терпенье. Когда он попросил запечатлеть его на перевернутом универсале, она ему чуть не вмазала. Бонни нарочно отстала, потому что не хотела, чтобы их видели вместе. С собственным мужем!

В распотрошенном доме она увидела пожилую женщину, одних лет с ее матерью: женщина бродила по бывшей спальне, разнесенной в щепки, и звала пропавшего котенка. Бонни предложила помочь. Котенок не нашелся, зато под разбитым зеркалом отыскался альбом со свадебными фотографиями. Смахнув осколки, Бонни подняла промокший, но не разорванный фолиант. На первой странице была надпись – «11 декабря, 1949 год». Увидев альбом, старуха разрыдалась у Бонни на груди. К своему стыду, Бонни сначала огляделась – не снимает ли их Макс тайком, а потом и сама расплакалась.

Решив поговорить с мужем начистоту, она двинулась на поиски. Если он не засунет свою идиотскую камеру куда подальше, она заберет ключи от машины и уедет. Свежеиспеченному браку предстояло первое серьезное испытание.

Через два часа следов Макса не обнаружилось, и к злости стало примешиваться беспокойство. Невероятный рассказ мальчика с изуродованным велосипедом мог бы показаться забавным, но Бонни восприняла его как еще одно доказательство бездумной одержимости Макса. Он боялся животных, даже хомячков, объясняя это некой психологической травмой детства. Отважно броситься вдогонку за дикой обезьяной совсем не в его духе. С другой стороны, Макс обожал свою чертову камеру. Сколько раз он говорил, что она стоит семьсот долларов и прислана по заказу из Гонконга. Бонни вполне могла представить, как муж мчится по улице за семисотдолларовой инвестицией. Если потребуется, обезьяну он за нее и придушит.

Налетел еще один шквал, и Бонни тихонько выругалась. В смысле укрытия вокруг осталось мало чего. Капли стекали по шее, и ее пробирала дрожь, поэтому Бонни решила вернуться к машине, чтобы в ней ждать Макса. Вот только где осталась машина? Без табличек и почтовых ящиков все улицы разрушенного района выглядели одинаково. Бонни Лэм заблудилась.

В небе кружили вертолеты, вдалеке хором выли сирены, а здесь на улицах не было ни полицейских, ни военных – об исчезновении мужа сообщать просто некому. Выбившись из сил, Бонни присела на обочину. Чтобы совсем не промокнуть, она попыталась держать над головой кусок фанеры. Под импровизированный зонтик ворвался порыв ветра, опрокинул Бонни навзничь, и угол фанеры больно ударил ее по лбу.