Дубровицы - страница 8

Борис Алексеевич не участвовал в штурмах Шлиссельбурга и Нарвы, где побывали все, кого потом возвысил Петр I. Голицын не покидал своих вотчин, попеременно пребывая то в Дубровицах, то в пожалованных ему из казны Больших Вяземах, то в новом своем имении Марфино. Он все более старел, становился раздражительным. Государственные дела его больше не интересовали.

Петр мирился с незавидным положением дел в Казанском приказе, пока во вверенной Голицыну области не начались беспорядки. Доведенные до крайности поборами корыстных чиновников народы Поволжья подняли восстание. На усмирение недовольных Петр бросил армию, а не оправдавший себя Казанский приказ велел упразднить.

Отринутый возмужавшим воспитанником, Борис Алексеевич уединился в кругу семьи. Через несколько лет, словно предчувствуя скорое свидание с богом, он покинул Дубровицы и, прихватив подаренную Петром церковную утварь, отправился в монастырь. Голицын принял постриг во Флорищевой пустыни под Гороховцом. Померкшая звезда его окончательно закатилась 18 октября 1713 года. Под именем монаха Боголепа отошел в иной мир некогда знаменитый вельможа прославили которого не только острый ум, близость к царскому трону, но и безудержное честолюбие и поражающие до сих пор архитектурные причуды.

«Сегодня по окончании обеда. господин посол отправился с очень большой частью своей свиты к князю Голицыну как с целью торжественного посещения его, так и для дружеской беседы. С поразительной любезностью князь приказал своим музыкантам, полякам по происхождению, разыгрывать различные пьесы для развлечения присутствующих; кроме того, он усердно просил господина посла посетить его поместье, куда князь еще раньше задумал пригласить для отдыха и господина архиепископа перед его окончательным отъездом в Персию…» -

Эту запись сделал в. своем дневнике посетивший Россию в самом конце XVII столетия-в 1698-1699 годах – австрийский дипломат.. Иоганн Георг Корб. Находясь в Москве, Корб не раз встречался с Борисом Алексеевичем Голицыным и дал ему довольно объективную характеристику. Описал Корб и усадьбу Дубровицы, где побывал австрийский посол фон Гвариент и оказавшийся в Москве проездом представитель папы Римского в Индии (царствах Великого Могола, Голконде и Идалькале) архиепископ Петр Павел Пальма д’Артуа. Последний прибыл в Россию с письмом от находившегося тогда в Голландии Петра I, в котором князю Б. А. Голицыну, воеводе Казанского и Астраханского царств, поручалось принять подателя «с подобающей любезностью» и проводить до границы с Персией.

При первой встрече Иоганн Корб был удивлен широкой образованностью русского вельможиш: «Этот князь знает латинский язык и любят употреблять его»,- записал он. «Зная латинский язык,-отметил дипломат после посещения дома Б.А. Голицына ; -он приставил к своим сыновьям для его изучения польских наставников, так как хорошо понимает, сколько выгоды приносит это, знание лицам, могущим пользоваться сношением с иностранцами». Не укрылся от наметанного глаза Корба и крутой нрав хозяина, который при малейшем неудовольствии, не смущаясь гостей, яростно бранился и грозил смертью слугам. «Разве ты не знаешь Голицына, от власти которого зависит повесить тебя или вот так раздавить (при этом он стиснул руки)?» – гневался он на одного, из наставников сына. «Поистине велика власть тирана даже над одним домом!» – восклицает секретарь австрийского посольства.

«Два дня тому назад князь Голицын просил господина посла, чтобы тот не поставил себе в труд посетить его поместье,- делает запись Корб 28 июля 1698 года.- По этой причине и желая показать, что он высоко ценит расположение этого князя, господни посол выехал туда на рассвете. Поместье называется Дубровицы (13оЬго\т 1га). Оно отстоит от столицы на 30 верст, или шесть немецких миль. Ровиыя и замечательный своим плодородием поля сделали наш путь приятным и легким. Мы добрались до места по времени обеда. Сам князь, ожидая с господином архиепископом нашего приезда, осматривал все окрестности с колокольни церкви, роскошно выстроенной на княжеский счет. Церковь имеет вид короны и украшена снаружи многими каменными изваяниями, какие выделывают итальянские художники. По окончании обеда, приготовленного с большой роскошью, мы предались приятным разговорам в восхитительной беседке, выстроенной в прелестнейшем саду. Беседа затянулась до вечера, когда внимание гостей привлек к себе приготовленный меж тем усердием слуг ужми».