Дубровский. Повести Белкина - страница 4

После того как Сильвио внушил себе, будто отомстил сполна, его жизнь лишается смысла и ему не остается ничего, кроме поисков смерти. Попытки героизировать «романтического мстителя» несостоятельны. Гибель Сильвио в сражении под Скулянами, в котором победу одержали турки, лишена романтического ореола.

Сентиментальные, романтические, нравоописательные и прочие мотивы раскрываются и в других повестях.

История Марьи Гавриловны, дочери богатых помещиков, бедного прапорщика Владимира и полковника Бурмина в повести «Метель» пронизана таинственностью и случайностью.

Марья Гавриловна и Владимир – романтически настроенные молодые люди, воспитанные на книжных представлениях о жизни. Однако к своим чувствам они относятся серьезно. Автор же ироническими замечаниями подчеркивает незрелость их чувств. Например (курсив всюду мой. – В. К.): «Марья Гавриловна была воспитана на французских романах, и, следственно, была влюблена». «Само по себе разумеется, что молодой человек пылал равною страстию и что родители его любезной, заметя их взаимную склонность, запретили дочери о нем и думать…»

Легкомысленное решение героев тайно обвенчаться приводит из-за стечения обстоятельств к, казалось бы, тупиковой ситуации. Случай (метель) вторгается в их судьбы. Марья Гавриловна венчается не с Владимиром, заплутавшим в дороге, а с незнакомым офицером, проявившим «непонятную, непростительную ветреность», свойственную безответственным повесам, всегда готовым на нечаянное любовное приключение. Поступок Бурмина (незнакомца) приносит несчастье: любовь Марьи Гавриловны и Владимира оказывается невозможной, они прекращают отношения. Марья Гавриловна становится «незамужней женой» неизвестного ей человека и отныне не может устроить свою судьбу – выйти замуж. Бурмин, полюбив Марью Гавриловну, глубоко страдает: он не имеет права на ней жениться, потому что он обвенчан и даже не знает, кто его жена. Марья Гавриловна и Бурмин чувствуют взаимное влечение, но между ними стоит роковое препятствие извне. Оба хранят свои тайны. В конце концов оказывается, что у них одна общая тайна. Под таинственными, сентиментально-романтическими масками приоткрываются лица достойных друг друга людей, осознавших ошибки молодости, но не имеющих возможности их исправить. Неизбежное любовное признание неожиданно проясняет ситуацию: Марья Гавриловна и Бурмин находят друг в друге жену и мужа. Случай (метель) не только разъединил прежних влюбленных (Марью Гавриловну и Владимира), но и соединяет новых влюбленных (Марью Гавриловну и Бурмина).

Пушкин искусно строит повесть, даруя милым обыкновенным людям счастье, которое те обретают через испытания сердца. Со временем они осознали ответственность не только за личную судьбу, но и за судьбу другого человека.

Вместе с тем в повести «Метель» звучит и такая мысль: реальные жизненные отношения «вышиваются» не по канве книжных романтических представлений, а с учетом личных влечений и «общего порядка вещей», в соответствии с господствующими устоями и нравами.

Третья повесть, «Гробовщик», в отличие от других насыщена философским содержанием. Например, новоселье Адрияна Прохорова (у Пушкина – Адриан) не только реально, но и символично. Переселение гробовщика в новый дом осмыслено как обретение им новых жизненных стимулов. От мрачного и угрюмого настроения он переходит к светлому и радостному, к осознанию семейного счастья и подлинных ценностей жизни.

Ремесло Адрияна меняет его отношение к жизни и смерти. Он с ними прямо соприкасается. Живой, он готовит для умерших новые «дома» (гробы, домовины), его клиенты – мертвецы. Он постоянно занят мыслями, как бы не упустить доход и не прозевать смерть еще живущего человека. Адриян создает условия для перехода из мира живых в мир мертвых, стало быть, является необходимым звеном в череде явлений, связанных с жизнью и смертью.

Обычно с гробовщиками и гробокопателями (могильщиками или кладбищенскими ворами) связывалась в литературе философская тема. Гробокопатели рассуждали о бренности жизни, о тщетности человеческих усилий. Адриян Прохоров – не философ, но и он не сторонится рассуждений. Философские мотивы с иронической окраской возникают в его беседе с сапожником Готлибом Шульцем и на вечеринке у последнего, где будочник Юрко, растолковывая гробовщику тост «толстого булочника»: «За здоровье тех, на которых мы работаем, unserer Kundleute!»