Дуэль магов - страница 13

Тонкогубый рот графа дернулся.

— Садитесь, — сказал он и вдруг произнес:

— «До неба далеко-высоко». Вы сопротивляетесь мне. Но это не имеет значения: хотите — продолжайте, но так только деньги впустую потратите. Как вас зовут?

Питерс молчал, однако в голове непроизвольно всплыло имя. Граф улыбнулся.

— Питерс. А профессия? Полицейский? — Глаза его холодно блеснули. — Любопытно. Вы знакомы с комиссаром Этреджем? И меня знаете? Полагаете, я замешан в дело Дэвида Айкельмана?

Граф с серьезным видом подался вперед.

— Вы понимаете, что связать меня с Айкельманом невозможно — это абсурд. Пожалуйста, не беспокойте меня больше по этому поводу…

А затем, со скоростью бегущего по проводам тока, в мозг Питерса вернулась мысль об изначальной цели его визита. Стоило ему об этом подумать, как граф Вурц тоже ее узнал. В подтверждение этому, как только рука Питерса скользнула во внутренний карман пиджака, аристократ моментально дернулся вперед и выбил блестящий прямоугольник из руки посетителя. Предмет упал на грязный ковер, и начищенный ботинок графа Вурца опустился на него, раздробив на сотню осколков…

Питерс, как сумасшедший, принялся напевать про себя: «До неба далеко-высоко, до неба далеко-высоко…»

Граф Вурц заговорил едким тоном:

— Какие интересные у вас подозрения, господин детектив-лейтенант Питерс. Вам бы лучше о подобном не думать. Вы же не в Средневековье, не в феодальной Европе, а в современной Америке. Заикнетесь кому-нибудь о них — и станете посмешищем. А сейчас уходите.

Граф не знал одного: выбивая зеркальце из руки Питерса, он опоздал на секунду. И то, что Питерс увидел, теперь не давало полицейскому покоя!

Питерс вышел из цыганского шатра с белым как мел лицом. Губы шевелились, словно он что-то твердил про себя; в глазах застыл неприкрытый ужас.

Толпа довольно ахнула: граф Вурц оказался настоящей сенсацией…

Комиссар Этредж поспешил к коллеге, поддержал его за локоть и повел прочь от зевак. Питерс пошатывался, будто пьяный. Этредж остановился в безлюдном месте за небольшой рощицей. Питерс молчал.

Внезапно лейтенант поднес руку ко рту, напряженно сглотнул — и его вывернуло чуть ли не наизнанку!

— Господи, — прохрипел Этредж, — что же там произошло?

Питерс покачал головой. Его лоб покрылся испариной.

— Не могу… пока вам сказать, комиссар. Это… это невероятно. Погодите… поговорим попозже. Принесите… принесите мне выпить.

Этредж быстро вернулся в центральную аллею и нашел киоск с напитками.

— Стакан виски, — коротко приказал он.

Бармен в белом пиджаке приподнял брови, однако исполнил приказ. Этредж взял стакан, положил на стойку десять долларов и зашагал по аллее обратно.

Возле цыганского шатра он внезапно замедлил шаги. Оттуда только что вышел человек — очень смуглый мужчина с багровым шрамом на левой щеке, оставленным, вероятно, лет двадцать назад ударом сабли.

Комиссару Этреджу он показался подозрительно знакомым…

Питерс без промедления проглотил принесенный напиток, после чего вроде бы успокоился. Теперь, опираясь на руку Этреджа, он смог вернуться на аллею.

И вот тогда Этредж увидел, что у ворот поместья стоят граф Вурц и Мэри! Они как раз намеревались сесть в автомобиль графа. Этредж сжал руку Питерса.

— Пойдемте, соберитесь с силами. Нам нельзя их упускать!

Грубый, звероподобный слуга, провожавший Этреджа тем вечером в библиотеку к Вурцу, теперь был одет в форму шофера. Он открыл дверцу «роллс-ройса» перед хозяином с дамой, а затем сел за руль. Постепенно набирая скорость, машина скользнула в темноту.

Пока автомобиль мягко рассекал ночную тьму, граф Вурц вкрадчиво спросил Мэри:

— Устала?

Его голос излучал море доброты. Он внимательно смотрел на спутницу, не выдавая собственного удовлетворения. Ведь она, не чувствуя подвоха, сидела у окошка, и ночной бриз ласкал ее правую щеку; в ней не было ни подозрений, ни напряжения.

— Нет, не устала. — Она порылась в сумочке и протянула ему свернутые купюры. — Я проиграла, — расстроенно сказала она.

Он взял деньги и положил в карман, не пересчитывая.

— Ерунда! Я о выигрыше и не думал. Сама игра понравилась?