Дуэль в истории России - страница 52

К докладу «Следственной комиссии» было добавлено любопытное секретное приложение, в котором, в частности, говорилось:

«Злоумышленники думали также, что найдут себе пособие и в общем расположении умов. Слыша ропот, жалобы на злоупотребления, беспорядки во многих частях управления, на лихоимство, почти всегда не наказанное и даже не замечаемое начальством, на медлительность и неправильность в течении дел, на несправедливости и в приговорах судебных, и в награждениях по службе, и в назначении к должностям, на изнеможение главных отраслей народной промышленности, на чувствительное обеднение и самых богатейших классов, которые в досаде каждый приписывает более или менее мерам правительства, они воображали, что все, быть может, с излишнею нескромною живостию изъявлявшие неудовольствие, пристанут к ним и уже в душе их сообщники».

«Но, — грозно заключал автор приложения граф Дмитрий Блудов, в недавнем прошлом либерал и учредитель знаменитого петербургского литературного кружка «Арзамас», — они забывали, что в глазах человека с умом здравым и с правилами чести никакое неудовольствие, хотя бы и основательное, не извиняет беззакония, что он скорее откажется и от собственного блага и от мысли быть полезным, нежели от исполнения долга, от соблюдения клятв, им данных».

Итак, декабристы были заговорщиками. Быть верными клятве (то бишь присяге монарху) они не собирались. Напротив, они готовились к восстанию, к пролитию крови, к цареубийству.

Но, люди благородные, они не желали оплачивать будущую свободу лишь чужой кровью и — чаще бессознательно — искали случая пролить кровь свою. Дуэль!

Можно ли было сыскать случай лучший?

Почувствовав, пусть как слабую тень, этот подсознательный комплекс жертвенности у дворянских революционеров, мы уже можем понять, можем как-то объяснить даже самые нелепые, самые эксцентричные поединки.

Сколь часто предчувствие гибели прорывается и в речах, и в стихах, и в делах декабристов. Случайно ли воскликнул Сергей Муравьев-Апостол:

Не от этого ли чувства бесшабашного презрения к смерти много позже, в начале века двадцатого, в среде русских офицеров-эмигрантов родилась страшноватая игра со смертью, получившая в Европе название «русская рулетка»? [17]. Но сейчас, в начале века девятнадцатого, в ходу рулетка дуэльная.

Возьмем для примера такую яркую, такую оригинальную фигуру, как Лунин. Дуэльные эпизоды с его участием, быть может, ярче других вскрывают эту сторону русской дуэли. Едва ли история знавала более беззаветного дуэлянта.

Михаил Сергеевич Лунин, гусарский офицер, знаменитый вольнодумец, участник Отечественной войны, один из учредителей «Союза спасения» и «Союза благоденствия», член Северного и Южного обществ, впоследствии осужденный на 20 лет каторги, по рассказу декабриста П. Н. Свистунова, имел характер загадочный, весь сотканный из противоположностей. Он одарен был редкими качествами ума и сердца. Бесстрашие — слово это не вполне выражает того свойства души, которым наделила его природа… Когда не с кем было драться, подходил он к какому-либо незнакомому офицеру и начинал речь:

— Милостивый государь! Вы сказали…

— Милостивый государь, я вам ничего не говорил.

— Как, вы, значит, утверждаете, что я солгал? Я прошу мне это доказать путем обмена пулями…

После этого шли стреляться. Лунин обычно стрелял в воздух, но его соперники не были столь великодушны, «так что тело Лунина было похоже на решето».

Известна дуэль Лунина с Ф. А. Уваровым, дуэль «синего гусара» и «черного Уварова» (прозванного так за темные, как смоль, волосы). Про последнего Денис Давыдов говорил: «Бедовый человек с приглашениями своими. Так и слышишь в приглашениях его: «покорнейше прошу вас пожаловать ко мне пообедать, а не то извольте драться со мною на шести шагах расстояния». И вот сошлись два непримиримых дуэлянта.

После того как «синий» и «черный» ранили друг друга, они подружились, и Уваров посватался за родную сестру Лунина.

По-разному передают историю дуэли Лунина с Алексеем Орловым. По одной версии размолвка произошла во время спора о политике в довольно многочисленном обществе.