Дух дороги. Сборник рассказов - страница 3

стр.

Никаких сомнений в том, кого выберет юная простушка, у Алексея не было – он не только умел лучше общаться с людьми (профессиональный навык!), но и был элементарно красивее Дмитрия, усохшего от круглосуточных бдений за компьютером. Животный магнетизм ведь никто не отменял?

Так что обронённая вскользь фраза о том, что друг Дима талантливый, но запойный, произнесённая так, чтобы достичь ушей родителей Марины, была, возможно, лишней…

* * *

Их отношения развивались стремительно. Так стремительно, что уже через месяц он понял – дольше тянуть опасно… Да и к чему? Всё, что отделяло его от мечты, – окончательный разговор с Сандрой. Да, она красива, интересна, экзотична, и он бы с удовольствием оставил её в любовницах и после свадьбы с миленьким беленьким кошелёчком, но… не тот характер. Настолько не тот, что объясняться с отставной возлюбленной он предпочёл по телефону. И, набирая знакомый номер, подумал – а в её ли характере дело, не боится ли он сам передумать, заглянув в последний раз в изумрудные колдовские глаза?

И чтобы не давать воли своей слабости, он говорил с девушкой грубо и зло.

* * *

– Его нет уже второй день, – сказал Дмитрий. Он сидел на диванчике в квартире Сандры, слишком низком для его длинных ног. Хозяйка стояла тут же спиной к нему, сосредоточенно рассматривая полку, уставленную её любимыми безделушками.

– Мать подняла тревогу, – продолжал Дмитрий. – В пятницу вечером она упросила его привезти отцу лекарства, он вроде согласился, а сам не приехал… Она бы, может, и стерпела, знает, что он из дома именно из-за отцовского инсульта съехал и бывать у них не хочет, но выхода не было – сама не справлялась. Стала звонить – телефоны не отвечают. Тогда ко мне пришла. Я всех, кого мог, обзвонил. Мать хочет заявление в милицию подавать, – добавил он подавленно.

Возникла пауза.

– Сандра, подумай, – в который уже раз попросил Дмитрий, – вспомни, где он может быть?

– Сколько можно повторять – я не знаю, – ровным голосом ответила она, не оборачиваясь. – Мы расстались. Почему ты не спросишь у этой… как её? Марины?

Его худые плечи поникли.

– Ты знаешь…

– Я много чего знаю, – подтвердила девушка, и в её голосе зазвенели тщательно сдерживаемые не то гнев, не то слёзы, а может, то и другое вместе. Она резко повернулась и прошлась по комнате из угла в угол, остановилась перед Дмитрием.

– Я знаю, что Марина сначала понравилась тебе. Он сам мне сказал. Сказал – Марина такая шикарная, что даже Димка на неё запал. Для тебя ведь это было важно, да? А ему – наплевать! Я его любила! Но ему и на это было наплевать! И на неё ему тоже наплевать! На всех! – Она всхлипнула и закрыла лицо ладонями.

Дима растерянно смотрел на неё.

– Лёшка, конечно, эгоист, – наконец произнёс он, – но и мой друг тоже. Ты… ты успокоишься и поймёшь, что он совсем не плохой… Ты ведь его за что-то любила.

Сандра судорожно вздохнула и вытерла глаза.

– Ты не думаешь, что он просто подцепил какую-нибудь покладистую девицу, решил развеяться, а про лекарства и Марину забыл? В конце концов, сейчас выходные.

По опущенному Диминому взгляду она поняла, что такие мысли забредали ему в голову. Именно поэтому он не побежал с расспросами к дочке адвоката. А к ней можно, она, Сандра, пройденный этап, вчерашний день, прочитанная книга… Растравлять рану ей помешал голос Дмитрия.

– Пойду домой, может, новости есть. – Он встал. – Ты позвони, если что-нибудь узнаешь.

– Конечно, – кивнула девушка. – И ты звони.

Проводив гостя, она вернулась в комнату и медленно приблизилась к стеллажу, возле которого простояла в течение почти всего разговора с Дмитрием. На этом месте она стояла и до его прихода, не отрывая глаз от немудрёной стеклянной картинки в пластмассовой оправе. «Живой пейзаж», вот как называются эти игрушки, состоящие из двух стёкол, щепотки песка и нескольких капель глицерина. По мнению производителей и продавцов, они обязаны благотворно влиять на психику владельцев. Сквозь зеленоватое стекло «пейзажа» виднелась горная гряда на дальнем плане и песчаный берег высохшего озера на переднем. Тоненькая пунктирная полоска, похожая на цепочку следов, уходила вглубь пустыни.