Дух старины - страница 26

Есть в цикле также стихотворения, относящиеся к категории «намекающих на современные события», которые выстроены в форме «стихов о заветном» и «странствий к небожителям», о чем мы еще поговорим. А сейчас обсудим одну проблему, а именно действительно ли некоторые произведения цикла «Дух старины» являются «намеком на современные события». Заслуживает серьезного анализа вопрос: а не притянуты ли они к этой категории искусственно? В последние годы стихотворение «Сяньян. Весны начальной яркий свет» (№ 8) стали интерпретировать как сатиру, направленную против Ян Гочжуна. В сунском издании произведений поэта («Ли Тайбо вэнь цзи») оно включено в 22-й раздел и отнесено к гань юй (Думы о встречах), т. е. в сунскую эпоху оно не было частью цикла «Дух старины». Да и первые четыре строки там были другими: «Сяньян, вторая-третья луна, / Сотни птиц распевают меж цветущих ветвей. / Чей это парень с мечом драгоценным? / Бравый молодец из Западной Цинь». Это вовсе не то, что Сяо Шиюнь характеризовал как произведение, «сатирически направленное против наглецов во власти». В первой половине этого стихотворения упоминаются похождения бравого молодца из Западной Цинь, а во второй — поэт Ян Сюн (этим именем поэт намекает на самого себя), оды, которые тот писал в поздние годы, трактат «Великое Сокровенное», окно, в которое выбросился, насмешки, которым был подвергнут молодцем из Западной Цинь. Это самое что ни на есть «стихотворение о заветном». Есть еще стихотворение «Большая Жаба в Высшей Чистоте» (№ 2): о нем раньше говорили, будто оно связано с удалением императрицы Ван от двора Сюаньцзуна и приближением «любимой наложницы» У.[347] Но императрица Ван была удалена от двора в 12-м году Кайюань (724 г.), когда Ли Бо было всего 24 года и он как раз, попутешествовав по области Шу, прощался с близкими, чтобы выехать за пределы Шу, — в этот период он еще не был осведомлен о тайнах дворцовых палат, ему было не до них. А если бы он писал об этом задним числом, то ни к чему было заключать стихотворение строками: «Гнетуща ночь, ее конец не близок, / И слезы грусти увлажняют ризы». Так что нет оснований считать, будто в этом стихотворении рассказывается история императрицы Ван. Там говорится о затмении луны, о радуге, о наплывающих тучах, которые скрывают солнце, это может быть и история обольщения государя наложницей или скрытый намек на низких людишек у власти. «Тля ест цветы, и гибнут семена» — это ведь можно понять в том смысле, что низкие людишки несут гибель достойным мужам; «Небесным хладом снизошла беда» — это можно понять как упоминание о гонениях против достойных мужей со стороны императора. В целом лейтмотив этих стихотворений весьма расплывчат, и думается, что без достаточной аргументации не стоит навязывать его искусственно.

Из стихотворений, входящих в «Дух старины», половину составляют те, что относятся к категории «переживания о случившемся». Содержание некоторых из них сводится к воздыханиям об улетающем времени, переживаниям по поводу радостей и печалей человека. Таковы стихотворения «В Восточной Бездне тонет Хуанхэ» (№ 11), «Дух осени Жушоу злато жнет» (№ 32), «Наш лик — лишь миг, лишь молнии посверк» (№ 28), «Весны уходят бурные потоки» (№ 52), «Потоки Цинь с вершины Лун бегут» (№ 22), «Осенней сединой нефрита росы» (№ 23). Все они представляют собой или рассуждения о том, что время не ждет («Уж я не тот, каким бывал весной, / Я поседел к осеннему закату», «Мужей достойных вкруг себя не вижу, / С дерев опала прошлая краса»), или сетования путника («Стремится прочь бегучий ток воды, / Душа скитальца изошла тревогой»), или восхищение прекрасным высоким полетом бессмертного («Но разве так Гуанчэн-цзы летал? — / Был впряжен в тучку легкокрылый Гусь»), или утверждение радости, которая должна приходить в свой час («Нет, должен со свечою целый век / Идти сквозь тьму ночную человек!»). Встречаются вздохи о непостоянстве мира, о суетности погони за богатством и знатностью («Приснился раз Чжуану мотылек», № 9), о падении нравов, неустойчивости дружеских связей («Мир Путь утратил, Путь покинул мир», № 25; «Дух Сокровенный первозданных дней», № 30; «Кто у развилки растерялся вдруг», № 59).