Духи и сигареты - страница 36
Алесандр встал.
Просто, ветер щекочет глаза. Но ветра нет. Вечер хоть и прохладный, но удивительно тихий.
«И где-нибудь на берегу залива…»
Вот же он, этот залив, вот он!!!
Алесандр запрокинул голову и закрыл глаза, сглотнул и сделал глубокий вдох.
Вот же он, этот залив!!!
«И где-нибудь, на берегу залива…»
Что же получается? Теперь осталось только «где-нибудь»?
Алесандр вытер глаза и повернулся к Кристине.
— А еще помнишь? Про сфинксов. Про Неву.
— Странно только, что от лица мужчины, да?
— Пойдем.
Алесандр посмотрел на Кристину и понял, что ей хоть и приятно, но все же очень грустно читать эти стихи. Она что, и вправду думает о Жанне? Глупая наездница.
— Ничего странного, Кристина. Это мои стихи.
— В каком смысле твои? Она посвятила их тебе?
— Нет. — Алесандр подал Кристине руку. Они выбрались с пляжа и пошли по дороге. — Скорее уж, я — ей. — Пауза. — И не только ей.
— Я не поняла тебя.
— Это моя тетрадь. Я в школе и в институте, короче, в молодости писал стихи. Всякая там любовь-морковь, прости-прощай и т. д., и т. п. Мне казалось, что вполне неплохо. Я сейчас, конечно, уже ни строчки не знаю наизусть, но помню, там было еще что-то вроде «Избей меня»… Про дождь. Ты тогда у фонтана пыталась мне его прочитать. Потом, что еще… С испанским словом каким-то…
— Adiós?
— Наверное. Тебе виднее.
— Но как же так? — Кристина остановилась. Они проходили как раз между домиками ресторана по ярко освещенной дорожке. Помнится, когда-то Алесандр мечтал стать богатым и знаменитым и приехать в этот ресторан. Какая глупость. — Это правда?
— Можешь не верить. От этого ничего не изменится.
— Нет, изменится. — Они пошли вдоль озера. — Изменится, Алесандр.
Кристина шла как во сне. Не может быть! Она два года жила, воспринимая эти стихи как диалог Жанны с нею, как их интуитивный разговор. Что теперь?
— У меня тоже сегодня кое-какие иллюзии развеялись. Ты уж извини. Смотри, отель какой красивый! Когда я был здесь в последний раз, его еще только строили, а теперь там уже, наверное, людей полно. Кристин! Да подумаешь, какие-то стихи! Какая разница, кто их написал? Тебе же ничто не мешает и дальше считать, что они принадлежат Жанне. Какая разница? И потом, я же не требую вернуть мне тетрадку, она мне сто лет не нужна. Кристина! Не молчи.
— Говорю тебе как актер, ты отлично читаешь стихи. Ну вот, стадион снесли, яхту разломали, но хоть что-то осталось: стихи. Малость, а приятно, — усмехнулся Алесандр. — Ты не замерзла? Могу куртку отдать.
— Не надо, спасибо.
Алесандр поймал себя на мысли, что ему очень хочется, чтобы Кристина заплакала. Сейчас. Здесь. Из-за этой разрушенной иллюзии, из-за стихов, из-за какой-то там Жанны. Он несколько минут назад сам чуть не заплакал. Но если не он, то пусть хоть она: такой депрессивный вечер не может обойтись без слез.
Алесандр все же снял куртку и надел Кристине на плечи.
— Я же говорю: «Не согревай, позволь замерзнуть». Но спасибо, конечно, — кивнула Кристина.