Дура - страница 4
Севинье. Я вызвал первых свидетелей к четырем часам.
Лабланш(резко и категорично). Это мелкое дело, не представляющее никакого интереса.
Севинье. Это мой дебют!
Лабланш(невесело улыбаясь). Дешевый ширпотреб, простите за сравнение.
Севинье(живо, смеясь). Ну, вечерний туалет от Кристиана Диора мне пока не по карману.
Лабланш. Девушку нашли раздетой, в обмороке, рядом с ее любовником.
Севинье. Более того — она еще держала в руке револьвер, из которого его застрелила.
Лабланш(с притворным сочувствием). Правда, она была в обмороке…
Севинье(с сарказмом). Стреляет в любовника, а падает без чувств сама.
Лабланш. Ее рассказ шит белыми нитками. «Убийца» — она даже не может сказать, мужчина это или женщина, словом, таинственная тень, — открывает дверь, стреляет и исчезает, не оставляя никаких следов!
Севинье(тем же саркастическим тоном). Так похоже на правду!
Лабланш. Я не понимаю, почему эту девицу сразу не арестовали.
Севинье. Две-три детали не совпадают. Но я сейчас ее допрошу, и через час она уже будет за решеткой.
Лабланш. Обычное преступление на почве ревности — ничего особенного.
Севинье. Ничего особенного.
Лабланш. Нам повезло, что в газетах было всего три строчки. Мы раздувать не будем.
Севинье(без уверенности в голосе). Да и незачем.
Лабланш. Сама она, наверно, из тех, кто спит с кем попало, а говорит, что работает горничной.
Севинье. Она на самом деле горничная.
Лабланш. А он — шофер, посыльный, камердинер, словом, «пойди туда — не знаю куда». (С нажимом.) Да к тому же даже не француз!
Севинье. Даже не француз!
Лабланш. Приговорен к смерти в Испании, ранен шальной пулей в конце войны, дрался на ножах с соотечественником, после чего лежал в больнице, — ничего интересного!
Севинье. У вас большие запросы.
Лабланш. Я хочу сказать, все к тому шло.
Севинье. Словом, судебно-медицинское вскрытие — единственное, что ему светило в будущем.
Морестан смеется. Лабланш смотрит на него. Тот замолкает.
Лабланш(к Севинье). Проведите нам это дело аккуратно.
Севинье. Аккуратно.
Лабланш. Виновна она.
Севинье. Мне кажется, да.
Лабланш(подчеркивая). Она, без сомнения, виновна.
Севинье. У меня такое впечатление.
Лабланш. Она не может не быть виновной.
Севинье. Я понял.
Лабланш. Господин прокурор очень заинтересован, чтобы вы покончили с этим делом как можно скорее. Правосудие стоит денег. Мы не имеем права швыряться деньгами налогоплательщиков. (Встает.)
Севинье. В самом деле.
Лабланш. Впрочем, у вас есть и другая веская причина скорей поставить точку.
Севинье. Да? Какая же?
Лабланш. Они оба, и он и она, служили у Бореверов.
Севинье(неопределенный жест). Не вижу связи.
Лабланш. Вы не знаете Бореверов? Улица Фэзандери?
Севинье. Извините меня, я здесь новичок!
Лабланш. Банк Боревер. Миллионы! Сливки общества.
Морестан(с восхищением). Его жена — дочь Сен-Мора де Пиньероль!
Севинье. Неужели?
Лабланш. Трагедия произошла в их особняке, в комнатах для прислуги. Люди их' круга совсем не заинтересованы в такого рода популярности. И тем более они не хотят, чтобы их имена склонялись на страницах газет.
Севинье. Неужели!
Лабланш. И господин прокурор тоже этого не хочет!
Севинье. Понял. Хорошо.
Лабланш. И многие влиятельные лица это мнение разделяют.
Севинье. На основании сведений из переданного мне досье, мне кажется, это всеобщее желание легко удовлетворить.
Лабланш. Тем лучше!
Севинье(шутливо). Могу представить себя на месте Боревера: у меня тоже есть прислуга.
Лабланш. Кажется, она не сознаётся. Но они никогда не сознаются.
Севинье. Кроме Шариньона.
Лабланш(выходя и не слыша слов Севинье). Постарайтесь добиться признания. Она, кажется, дура, и это будет несложно.
Севинье. Вероятно, да!
Лабланш(на пороге). Полиции всегда легко иметь дело с такой явной преступницей, как эта девка. И для правосудия тоже удобно, потому что нехлопотно.
Севинье. Очень удобно.
Лабланш(притворно смеясь). Пожалуйста, не напоминайте мне о делах, когда должна решать наша совесть!
Севинье. Это дело ясно как божий день!
Лабланш(пожимая ему руку). Севинье, вы умный человек и смотрите в корень. Вы хладнокровны и с воображением. Далеко пойдете.
Севинье