Дурилка картонная - страница 8

Освоение выделенных бюджетных средств явно набирало обороты, замена дилетантов профессионалами шла вовсю. Ступицына, надо полагать, приняли именно за профессионала, пригласили в кабинет первым: ростом велик, в плечах широк, мордень неумолимая. Да и лета вполне зрелые.

— Ты чей? — озабоченно спросил его сидящий за столом.

Давненько не слыхивал Нестор подобного вопроса. Аж с самых нулевых. Следует заметить, что в те неоднозначные годы Ступицын был не то чтобы членом ОПГ — нет, упаси боже! Просто знакомые пацаны брали его иногда с собой на разборки местного значения — уж больно антуражен! Взглянешь — и как-то сразу расхочется возражать. На большее кореш не годился. Что называется, ни украсть, ни покараулить.

— Папин с мамой, — с насмешливой многозначительностью изронил видавший виды Ступицын, кладя бумаги на стол.

— Что это?

— Договор. За компенсацией пришёл.

При слове «компенсация» сидящий чуть отшатнулся. Должно быть, не так понял. Переворошил документы, вскинул ошалелый взгляд, что-то, видать, про себя отметил и снова уткнулся в бумаги.

— А-а… — с облегчением сказал он наконец. — Вон ты о чём… А где объект?

— А нету.

— В окно выкинул? — понимающе уточнил сидящий, понизив голос.

— Да нет. Выпустил наружу, а уж дальше — его проблемы…

Собеседник уважительно кивнул.

— Сколько тебе надо? — быстро спросил он.

— Сколько положено.

Тот выдвинул ящик стола, достал опечатанную пачку купюр.

— В расчёте, — сказал он. — Договор оставь… На работу устраиваться будешь?

— М-м… Думаю пока.

— Думай быстрей, — последовал совет. — Желающих — выше крыши.

— Расписаться надо?

— Обойдёмся как-нибудь… Папе привет.

То ли ответно пошутил, то ли и впрямь завёлся в городе авторитет с подобной кликухой. Недавно. С некоторых пор… С тех самых пор, как Нестор вышел из тени на нынешний финансовый солнцепёк.

К тому времени, когда Ступицын вернулся домой, жена успела забрать младшую Машу из садика. В квартире было шумно. Дурилка восседал в своём излюбленном кресле перед включённым телевизором (там шли запрещённые договором мультики, хотя какая теперь разница!), и лицо бывшего объекта… Да, теперь это уже можно было назвать лицом, поскольку на нём имелись наведённые синим фломастером глаза с ресницами, алый рот, бежевый нос и такие же уши.

— Ну прямо как с куклой, — развела руками жена. — Так и прозвали — Куклёнок…

— Пап, он теперь у нас будет жить?

Глава семейства сурово сдвинул брови.

— Так… — глуховато произнёс он — и все смолкли. — Если кто что о нём спросит — мы его отпустили… Ушёл он. Нет его. Ясно?

Жена и обе дочери зачарованно уставились на Ступицына, слегка приоткрыв рты.

— Вау!.. — восторженно прошептала Даша.

При виде всеобщего благоговения Нестор нахмурился.

— С денежкой пойдём разберёмся, — буркнул он супруге.

Удалились на кухню, где добытчик достал из внутреннего кармана пиджака и торжественно вручил жене почти всю полученную сумму. Обрывки упаковки Нестор выбросил ещё на проспекте — в урну. Остаток он намеревался распределить по трём загашникам, что в общем-то тоже являлось своего рода ритуалом: разумеется, все мужнины тайники были супруге давно известны, но — тс-с… Строжайший секрет! Один только, помнится, раз она прокололась, опрометчиво спросив: «Несечка, я у тебя там из заначки возьму чуток? На продукты не хватает…»

Неловко вышло. Больше такого не повторялось.

Ну а собственно, что? Почему бы не держать в квартире ручного дурилку? Богатенькие вон удавов держат, тапиров. Даже муравьедов.

Есть не просит, не гадит, выгуливать не надо. Даже с вымершими нынче тамагочи, как говорят, хлопот было больше. Девчонкам опять же забава — раньше, бывало, от компьютера не оттянешь, теперь забросили — с Куклёнком со своим возятся.

Однако три-четыре дня спустя последовал звонок.

— Нестор Маркелович, а вы точно выпустили объект?

— А в чём дело? — не понял он.

— Да вот что-то нигде его найти не можем…

— И не найдёте, — хмыкнул Ступицын. — Его уж наверняка разломали давно…

— Да нет… — с какой-то странной интонацией отозвался оператор. — Сто процентов — не разломали…

— Откуда знаете?

— Да знаем… — безрадостно молвил тот. — Значит, говорите, точно выпустили?..