Я удивлённо поднял глаза.
― И зачем? Я тебя об этом не просил. ― Сам не знаю почему, начал заводиться. ― И что ты хотела от меня услышать ― спасибо? Ну, спасибо тебе огромное. Довольна?
Она подняла на меня свои удивительные глаза, забыть которые я не мог уже пятнадцать лет.
―Нет, я позвала тебя не за этим. Просто хотела попрощаться и пожелать счастливого пути…
―Ладно, ― я вдруг сразу «остыл», ― спасибо, и тебе всего хорошего. Ну, я пошёл?
Она кивнула, уже не скрывая слёз. Я быстро развернулся, и сел в такси. Уезжая в аэропорт, увозил на душе тяжёлый груз, но упорно делал вид, что со мной всё в порядке. И с ней тоже. Разве мог я расслышать за орущим радио, тихий всплеск речной воды, этот крик отчаявшейся души…
Уже приехав на место, позвонил маме. Она радостно щебетала, как гордится мной и попутно вывалила на меня весь ворох университетских сплетен и новостей. Кому как ни ей, было быть в курсе всего. Ведь она двадцать лет проработала на кафедре. Главной новостью была попытка самоубийства какой-то аспирантки: спрыгнула в воду, дурочка. Говорят, несчастная любовь. Хорошо, что какие-то ребята вытащили её из воды.
Если бы не это слово ― «дурочка», я бы, наверное, пропустил всё мимо ушей. У меня потемнело в глазах. Не помню даже, как бросил телефон и стал искать ближайший рейс домой. Примчался перед рассветом, перепугав родных. Мама хваталась за сердце, отец пригрозил выкинуть меня из дома. Я их не слушал. И через друзей нашел телефон единственной Олиной подруги. У неё узнал номер больницы.
А утром был в её палате. Она лежала бледная, молча глядя в стену. Я подошел и сел рядом с ней, бросив букет цветов на прикроватную тумбочку. Сердце разрывалось от чувств, которые столько лет держал в себе. Осторожно взял её за руку, она испуганно повернула голову и, увидев меня, заплакала.
Мне было трудно дышать. Я целовал её пальцы и прижимал их к своей щеке, повторяя: «Дурочка, моя дурочка… Никогда больше так не делай» И впервые увидел её счастливую улыбку, самую прекрасную на свете…