Душа бездны - страница 2

– А я все равно думаю, что это не более чем сказки, – хмыкнул Мойдер. – Адарин – всего лишь легенда.

– Но ведь дедушка рассказывал, что бывал там однажды. Когда наш отец заболел, а обычные лекари ничего не могли сделать. Дед тогда повез отца в Адарин, – напомнила Арника.

– Дедушка тебе и не такое расскажет, – возразил парень с глубокомысленным видом. – Особенно после бутыли тайрина.

– И то правда, – почесала затылок Дорайна. – Он как-то говорил, что Лесного правителя видел.

– Вот-вот, – расхохотался Мойдер.

– Да и отец никогда не подтверждал его историю про Адарин, – продолжала размышлять девушка. – Но я все равно верю, что этот город существовал.

– Ну и верь себе на здоровье, – пожал плечами Мойдер. – Годика два пройдет, замуж тебя выдадут, и думать забудешь о всяких глупостях.

– Не хочу я замуж, – насупилась шестнадцатилетняя девушка. – Что там хорошего? Целый день горбатиться у печи да веником махать. Я охотником стану. Как отец.

Теперь уже все трое расхохотались над ее словами.

– Где это видано, чтобы девка охотницей стала, – подытожил общее мнение Мойдер.

– А как же Гневра? Помнишь, про нее на ярмарке пришлый сказитель рассказывал? Она всех мужчин превзошла мастерством.

– Дык сказки это, – заявил старший брат. – Выдуманная твоя Гневра.

– А я буду невыдуманной, – вздернула подбородок Дорайна, не желая сдаваться. – Еще Кильдер про меня легенды рассказывать будет.

– Эх, глупая ты, – потрепала ее за длинную золотую косу сестра. Она была старше всего на год, но считала себя намного умнее и взрослее младшей. – Для девки лучшее счастье – мужа хорошего найти и деток нарожать.

– Вот и рожай деток, – упрямилась Дорайна. – Кто тебе мешает? А я охотницей стану. Вот увидите! Стреляю я лучше Кильдера.

– Велика заслуга, – пробормотал Мойдер и тут же покосился: не слышал ли малолетний сказитель. Тот с обожанием смотрел на Дорайну, не замечая других, и Мойдер снова хмыкнул. Та еще парочка из них получится: муж будет детей нянчить и сказки рассказывать, а жена в лесу дичь стрелять.

Кильдер-то его слов не расслышал, а вот о Дорайне этого нельзя было сказать. Голубые глазищи сузились, превратившись в две сверкающие щели. Она вскочила на ноги, едва не задев подолом платья огонь, и подбоченилась:

– Да я и тебя за пояс заткну! Вот увидишь!

– Я бы на это посмотрела, – усмехнулась Арника.

Все знали, что Мойдер стреляет лучше всех сверстников и даже некоторых взрослых мужчин.

Дорайна втайне от всех убегала в лес и тоже практиковалась в стрельбе. Она уговорила деда смастерить ей лук, который прятала в дупле старого дуба. О тайнике знала только их маленькая дружная компания. При Мойдере показывать то, чему научилась, девушка стеснялась, зато Кильдер не раз наблюдал за ее занятиями.

Дорайну больно задели слова старшего брата и она решила доказать, что заслуживает большего. Уговорились ранним утром встретиться на стрельбище и устроить небольшое состязание. В такой час никого из поселян там не встретишь, поэтому опасаться всеобщего осуждения Дорайне не стоило.

Ребята решили поспать прямо у костра, чтобы спозаранку отправиться в путь. Дорайна прислушивалась к посапыванию спящих друзей и смотрела в усыпанное бесчисленными огоньками небо. Сама она заснуть не могла, слишком сильно колотилось сердце перед предстоящим испытанием.

А что если опозорится перед тем, чье мнение было для нее самым важным? Тогда ей ничего не останется, кроме как замуж выйти и остаток жизни у печи хлопотать. Последнее, кстати, у нее получалось намного хуже, чем стрельба из лука.

Сегодня была та редкая ночь, когда на небе всходили сразу две луны: одна обычная, всегда блистающая на небосводе, которой покровительствовала богиня страстей Ардина, другая – луна Гании – владычицы волшебства. Именно при ней творились самые важные магические обряды. Считалось, что те, кто рождаются ночью при свете такой луны, наделены колдовской силой. Хотя не всегда это было так на самом деле. Также рожденные ночью Гании считались более удачливыми, словно загадочная богиня им покровительствовала. Мать рассказывала, что Дорайна родилась именно в такую ночь. Поэтому девушка с малых лет считала Ганию покровительницей. Для нее казалось хорошим знаком, что состязание произойдет утром после такой особой, волшебной ночи.