Душа моя - страница 17

— С-сучок, — прошипела я. Одно хорошо — совсем проснулась.

Мы молча наскоро похватали яичницу с помидорами и сладким перцем и выпили по чашке крепкого чая.

— Там ты сможешь доспать. Может, не стоит крепкий чай? — сомневаясь, смотрел Михаил на чашку в моих руках.

Я молчала. Фигела. Но спит Анжела… Ладно.

На улице действительно подморозило, но все равно было как-то сыро. А еще темно. И срывался ветер, забираясь под шарф и за уши, студил лицо. Но от того, что я сейчас не одна тут — в этой неуютной промозглости, и рядом пускай и хреновая, но живая душа, становилось чуть спокойнее и даже уютнее. Ну, если есть такое желание у мужика, то пускай хреначит… туда и обратно.

Пошла к своей красненькой. В спину прилетело:

— Ты куда?! Может хватит уже?

— За сапогами, — изо всех сил держалась я. Он скоро уедет… открыто враждовать нельзя… ребенок тоже на пределе. Объяснила: — Не собираюсь ползать по грязи в ботинках. В моем багажнике всегда есть высокие резиновые сапоги и рабочая куртка.

— У меня нет, — растерянно отозвался он.

— А тебе и не надо — будешь сидеть в машине, — отрезала я, возвращаясь с комом рабочих вещей в руках: — Открывай.

— Посмотрим… — пробормотал он, проворачивая ключ в дверке багажника.

Мотор немца на малых оборотах тихо и ровно гудел даже без прогрева. Дизель? Я забросила вещи внутрь и пока Михаил поправлял там и закрывал, сунулась в салон. Там действительно лежала большая подушка и свернутый плед. Подумав, сняла куртку и повесила ее на крючок, разулась. Чуть поджав ноги, устроилась на довольно-таки просторном сидении — хорошо маленькой собачке, которая до старости щенок. Удобно умостилась на подушке, укуталась в плед и скомандовала Михаилу, который молча ожидал, уже сидя за рулем:

— Окуневский район, село Длинное. Удачной дороги.

Мне казалось — не усну. Перенервничала, крепкого чая напилась, мысли разные… Например, как я вообще могла оказаться вот здесь и вот так? Что и как скажу Олегу? И как там моя соня — не проспала? Дмитрий Олегович точно не опоздает. Я была знакома с этим человеком, а еще он был мужем классной руководительницы моей Анжелы. И все равно душа не на месте, как тут уснешь? Да еще то, что сейчас, в этом тесном пространстве мы с Михаилом вдвоем, рядом… недавно я даже не могла себе такого представить, а тут… будто предаю себя.

И уснула. Работала печка, шумел мотор… И даже когда совсем рассвело и стало потряхивать на разбитой сельской дороге, я просыпалась, но не в силах открыть глаза, опять погружалась в дрему. Михаилу, как водителю, я доверяла. А учитывая общую усталость и поганые дорожные условия — предрассветные сумерки, гололед, нештатные ксенонки встречных машин, уже почти радовалась, что сейчас не за рулем Нет, я собралась бы конечно, мобилизовалась и доехала куда надо. Но эта поездка действительно — риск. А я сорвалась спонтанно, глупо и безответственно. У меня Анжела, всегда нужно помнить об этом.

И как бы я ни относилась к Михаилу, сейчас понимала, что в чем-то он прав.

Михаил, Миша… что происходит, зачем мне все это? И насколько оно ненужно, утомительно, изматывающе! Неужели он не видит этого, не понимает? Или это я такая сволочь, что не могу немного потерпеть ради Анжелы? Недолго же, всего месяц! А я накручиваю себя, постоянно нахожусь в напряжении, на нервах. Старая обида? Да нет ее уже! Странным образом ушла именно за этот месяц — непостижимо. Мне уже не нужны его объяснения и даже оправдания… покоя хочу! Совсем без мужиков. С дочкой.

Накрутила себя. Села на сидении и сунула ноги в ботинки, не зашнуровывая их. Выглянула в окно.

— Где мы? Долго еще?

— Почти доехали, пара километров…

Пару километров проехали быстро.

Скоро, стоя на холме, я узнавала и не узнавала это место — зеленая кипень больше не прикрывала постройки и казалось, что их стало в разы больше — дома, гаражи, бани, хлева… Но все так же тянулся вдоль села ручей и жались к нему кряжистые старые ивы. И так же стоял на склоне прямо подо мной домик, который наша фирма строила для бабы Мани. Старый дом и баню снесли.

Сейчас мне казалось, что я хорошо знаю эту женщину — по рассказам Алёны, хотя видела ее всего один раз. Потому и вспомнилась она так… как в тот солнечный день — опрятная, маленькая, с короткими седыми вихрами. Приветливая, но будто чуть погруженная в себя, в важные для нее раздумья. Почему-то буквально дословно вспомнилась ее фраза: