Душа, плененная туманом - страница 2

Я закрыла глаза, отдышалась и поймала себя на том, что делаю шаги вперед. Зачем? Чем мне так не угодил этот подросток? Почему я не могу всего-навсего оставить его в покое и вернуться домой? И тут же напомнила себе: «У меня нет дома».

Туман приближался. Я видела движения воздуха внутри него, словно это были язычки буйного пламени. Подойдя вплотную, я стала различать продолжение оврага, мутное, затянутое густой дымкой. Парня не было видно. Я хотела позвать его, но боялась вымолвить и звук. Я хотела идти за ним, но боялась сделать шаг вперед. Тогда я просто протянула руку, и ее тут же обступили клубья зеленоватого облака. Не почувствовав ничего плохого, я уже смелее пошла вперед. В ту же секунду услышала отрывистый шум, похожий на лязг железа.

– Эй, – наконец позвала я, но тишина была такой скрытной, что не желала отвечать. Тогда я зашагала быстрее. Во всей этой атмосфере ощущалась некая угроза, и мне хотелось спасти мальчишку от чего-то страшного, хотя я не могла определиться, почему мне казалось, что с ним что-то такое обязательно произойдет.

Холмы были подернуты дымкой болотного цвета, ручья и тропы практически не было видно. И все же я шла вперед, иногда стремительно и шустро, иногда боязливо и медленно. В какой-то момент я услышала плеск воды. Сначала я подумала, что это привет от Москвы-реки, к берегу которой я потихоньку приближалась, но через пару минут, когда туман рассеялся, я увидела, что вышла к прудам. На ближнем ко мне купались мелкие утки. «Самое время», – язвительно подумала я, сверяясь с часами. Половина девятого. Скоро закроют ворота, а мне еще к ним топать пару километров.

Повздыхав еще для порядка половину минуты, я направилась к выходу. Покинув Коломенское, поехала в отель. По дороге думала только об одном: или паренек мне привиделся, или, шагая по оврагу, он таинственно исчез.

Каждое утро я жалею о том, что снова проснулась. Каждую ночь, ложась спать, я молю себя: «Только не просыпайся!» Но пытки продолжаются. Вот и сегодня, пробудившись от собственного крика, я отдышалась и отправилась в душ.

Даже в этом городе воспоминания не покидали мою израненную душу. Я взяла зубную щетку, и в голове сразу возник мальчишеский альт: «Лиза, а зачем надо чистить зубы?»

– Ты же не хочешь вырасти большим, красивым, но беззубым, правда? – ответила я вслух эфемерному призраку. – Поэтому нужно их чистить дважды в день.

Я с остервенением швырнула щетку в неудобную гостиничную ванну и вернулась в комнату. Чтобы избавиться от воспоминаний, оделась и вновь поехала в Коломенское.

Я гуляла по набережной и пила обжигающий кофе из одноразового стаканчика, когда мой взгляд наткнулся на женщину, подходящую к каждому отдыхающему с каким-то листом бумаги. Не знаю, почему я обратила не нее внимание. Я хотела даже подойти, чтобы увидеть, что именно она показывает всем, но, вычислив ее траекторию, поняла, что она все равно пройдет мимо меня. Тогда я замерла возле занятой пожилыми людьми лавочки и стала ждать. Через несколько минут дама лет сорока пяти с высвеченными до бледно-желтого цвета дешевой краской волосами до плеч сунула и мне тот самый листок, сопроводив его вопросом:

– Простите, вы не видели моего сына?

С бумаги формата А4 на меня смотрело лицо светловолосого подростка, того самого, за которым я шла вчера по оврагу…

В первый момент у меня сперло дыхание. Затем я спросила:

– А что с ним случилось?

– Вчера он поехал в этот парк. Домой так и не вернулся. – Голос женщины задрожал. Несмотря на общую ухоженность – маникюр, приличная одежда, макияж, причесанные волосы, пусть и некрасивого оттенка, – женщина казалась пьющей. Наверно из-за опухшего лица, сообразила я. Однако оно могло быть таким и по другой причине, скорее всего, она проплакала всю ночь, вот и разгадка.

– А вы в полицию обращались? – поинтересовалась я.

– Да вы что! Сейчас только полдень. Никто и слушать не станет. Вот если бы зацепки какие-нибудь.

– Я дам вам зацепки.

В ответ на удивленный взгляд женщины я рассказала ей все, что было вчера вечером, и даже вызвалась показать то самое место. Так мы и очутились на деревянной лестнице, где я единственный раз четко видела лицо ее сына.