Душа - страница 2

«Понятно, отчего ты так веселишься», — хмыкнул Трег, слизывая капли пота с верхней губы.

— Уже и не выйдешь, Любаша. Ты перешла на Обратную сторону.

— Как?! Мне все вот это не кажется? — в прекрасном голосе появились тревожные нотки, некое дрожание, почти сладкая вибрация, что бальзамом легли на демонское сердце.

— Нет, Любаша, — выдохнул Трег, поднимаясь на ноги, и подставляя лицо горячему ветру. — Ты никогда не вернешься на Ту сторону. И подозреваю, что в твоем кайфе виноваты не только «пузырьки». Кстати, почему «надежда наша»?

Душа немного помолчала, переваривая информацию. Но, видимо, «пузырьки» мешали трезво мыслить, и веселое настроение вернулось.

— А меня только сегодня приняли в вокальную группу! Солисткой, между прочим. Я подписала контракт, а потом отправилась отмечать его с продюсером и девочками в закрытый ночной клуб. Знали бы вы, какой я выдержала конкурс!

— Странно. Зачем продюсеру подмешивать в шампанское наркоту и губить с таким трудом найденное дарование? — Трег прищурил глаза. — А его, случаем, не Филиппом звали?

— Ой, а откуда вы знаете? — Вытащенная из-за пояса душа туманом колыхалась на ветру.

— Флиппилион — мелкий торговый демон. Он наш поставщик диковинок. Контракт, наверное, кровью подписывала?

— Нет, — пьяно икнула душа. — Шариковой ручкой. Но отпечаток пальца с каплей крови на странице оставила. Филипп сказал, что так сейчас принято. Почерк подделать можно, а вот ДНК — нет.

— Соберись, — приказал Трег, видя, как душа растекается кляксой.

— Ой, сейчас. Не пойму, где у меня руки, а где ноги…

— О, да ты еще и красавицей была? — Присвистнул демон, когда белесый туман обрел форму привлекательного девичьего тела. Длинные волосы, стройная фигура, высокий рост. Жаль, нельзя рассмотреть, какого цвета были у Любаши глаза. — Кому же ты предназначалась?

— Как это? — Любаша привычным жестом скрутила волосы в пучок и оправила несуществующее платье.

— Флиппилион обычно работает по заказу. За такой голос как у тебя должны были отвалить кучу золота. Неужели сам Темный владыка?..

— И что я у него буду делать?

— Петь, когда прикажут. Тебя навечно посадят в кувшин с высоким и узким горлом. Для усиления звука. Интересно, как ты попала на Утес Поющего Грешника?

Душа огляделась, неловко подхватывая взлетающий подол платья.

— Может, ветром занесло? — Она пожала плечами. — Вы знаете, как-то мне не хочется веками сидеть в кувшине. А свободной остаться нельзя?

— Нет. Здесь же не Заоблачное Царство.

— А с вами? Я бы вам пела. Вы симпатичный. Вон волосы у вас какие красивые. И глаза. Темнее самой темной ночи. И губы… — Любаша облизала свои.

— Нет. — Демон покачал головой. — Я не вправе пользоваться чужой душой. Сейчас спустимся в город, и я сдам тебя в Бюро найденных душ.

— Подождите! — Любаша пальцами прикоснулась к руке Трега, но, опомнившись, тут же убрала. На коже демона остались мелкие капли росы, рубинами сверкнувшие в свете вулканического пламени. — Пусть я поступаю вопреки здравому смыслу, но нельзя ли перед вечным заточением испробовать то, чего я так и не успела испытать при жизни? Пожалуйста… — Она сложила руки в мольбе, чем вызвала усмешку демона.

— Например? — Ему и самому не хотелось расставаться с душой, чей голос так волновал, поэтому предложение казалось привлекательным. Он обязательно найдет ее хозяина, но… сделает это чуть позже. Может быть, завтра.

— У вас есть море. — Она махнула рукой в сторону Испепеляющего океана, хорошо видного с Утеса. — А я всегда мечтала покататься на доске.

— Не очень хорошая затея, — произнес Трег. — Если ты упадешь, волна разобьет тебя о скалы на сотни мелких частей.

— А если я спрячусь в вашем теле? Я же могу?

— Ну, в принципе, да.

Через пару часов Трег стоял на берегу океана с доской подмышкой и ждал волну. Душа, блуждая где-то в его теле, продолжала инструктировать, вызывая в его сознании картинки из фильмов о покорителях волн.

Бывший столяр и алкоголик дядя Вася, на время вытащенный из котла, быстро отстругал доску по наброску, собственноручно сделанному демоном.

— Сгорит, однако, — бросил дядя Вася, с удовольствием вдыхая дым папиросы, выданной ему в качестве премии. — Ежели по Испепеляющему океану вздумали бороздить, как пить дать, сгорит. Надо бы чем-нибудь обтянуть.