Душа в чемодане. Записки бортпроводницы - страница 28

В гостинице мы с Верой долго отогреваемся у батареи, пьём много чая, едим сладости и недоумеваем, как нам повезло. Второй заход к лиману решено не тестировать. Может, когда-нибудь летом.

Не знаю, можно ли считать, что теперь я побывала на море, я ведь его так и не увидела. Как и не увидела загадочный город Анадырь на краю мира, и грузовые корабли, отправляющиеся куда-нибудь в Канчалан из его морского порта. Не оставляет сомнений хотя бы тот факт, что я побывала на Чукотке. Есть в этом какая-то доля романтики. Две глупые стюардессы на пути к морю. Но разве можно усидеть в гостиничном номере, когда вокруг такая манящая вечная мерзлота?

Ради интереса мы идём обследовать аэропорт, находим там продуктовый магазин. Тут мне становится ясно, почему еду́ в эту командировку надо брать с собой и почему пассажиры пили так много сока. Килограмм груш здесь стоит четыреста двадцать рублей, шоколадные конфеты также, а литр самого дешёвого сока двести рублей. Более того, почти все продукты просроченные. Конечно, может быть, такие цены только в аэропорту, но тем не менее, это ведь безумие!

На следующий день наш «спасатель» вызывается показать нам посёлок Угольные Копи, который находится в паре километров от аэропорта. Это так трогательно, он на самом деле был удивлён, что в их местах гостят московские бортпроводники, и искренне захотел, чтобы мы полюбили его родной край. Наши коллеги так и не дали о себе знать, и мы не стали на них ориентироваться, поехали на экскурсию вдвоём с Верой. Неожиданно в окне автомобиля снежное поле начинает пестрить разноцветными зданиями, жёлто-голубыми пятиэтажками – оказывается, тут ездят настоящие машины и ходят живые люди. Мне так интересно, чем занимаются жители в таком небольшом посёлке. Первые семь лет своей жизни я провела в маленьком военном городке Борзя в Забайкалье. Так как мой отец военный – понятно, чем занимались люди в этом месте. Все они были военными и были направлены туда служить вместе с семьями. А здесь? Наш «гид» рассказывает нам, что в Угольных Копях раньше находились воинские части, а также в течение практически целого века тут ведётся добыча бурого угля для всей Чукотки. В посёлке проживает около трёх с половиной тысяч человек, есть школа-сад, отделение Почты России, поликлиника – жить можно. И правда, выглядят Копи очень мило и уютно, не считая полуразрушенных двухэтажек на въезде. И ведь живут здесь люди, в этой вечной мерзлоте, учатся, выходят замуж, рожают детей и ничего, вроде, не скучно. Наверное, и я могла бы навсегда остаться в Борзе и никогда не узнать о Боингах и о посёлке Угольные Копи.

Наша экскурсия длится недолго, мы снова замерзаем, и мужчина везёт нас обратно в гостиницу. Там мы обнаруживаем, наконец, наших коллег, вяло беседующих в коридоре. Мы начинаем бурно рассказывать про наши подвиги последних двух дней, коллеги явно удивлены – что за безумие, выходить из гостиницы в Анадыре на улицу?! Вера – девушка ещё более эмоциональная, чем я, от её смеха закладывает уши, по всей видимости, не только у меня, потому что через десять минут из соседнего номера выходит высокий солидный мужчина в военной форме и просит нас помолчать, так как ему нужно выспаться перед вылетом. Мы смущённо расходимся, но потом ещё долго тихо хихикаем в номере вместе с Верой.

Под вечер я понимаю, что простыла, на губе вылезла простуда. Видимо, второй день испытаний холодом – это уже слишком. За окном всё также идет снег, но мне почему-то не грустно. Возможно, экипаж посчитал бы меня ненормальной, но мне тут нравится. Может, это место напоминает мне о детстве, о Забайкалье. А может, просто радостно от этого спокойствия, тишины, аномального для нас майского снега, а военные самолёты не только не нарушают идиллии, напротив, возвращают меня в «солдатское» прошлое. Где-то рядом красивый город Анадырь, Анадырский залив и Берингово море, хоть я их и не увидела, но я уверена, что мне бы понравилось.

Вера спрашивала у нашего гида, нельзя ли тут купить красной икры, он сказал, что узнает. И вот вечером он приезжает в гостиницу с трёхлитровой банкой красной икры. Конечно, за неё Вера уже дает деньги, но цена невероятно низкая для такого объёма деликатеса.