Душной ночью в Каролине. Пять осколков нефрита - страница 4

Сэм закрепил микрофон на держателе и быстро вернулся к лежащему человеку. Больница находилась в девяти кварталах отсюда, значит, «скорая» прибудет минут через пять. Он снова наклонился над человеком. Вспомнилась раздавленная собака, но данный случай в тысячу раз хуже.

Сэму вдруг захотелось подбодрить и успокоить этого несчастного, и он мягко, почти с нежностью, прикоснулся к его затылку: «Потерпи, дружок, еще чуть-чуть, ты теперь не один, тебе уже недолго осталось лежать на этой жесткой мостовой, скоро прибудет помощь». Поглощенный этими мыслями Сэм не сразу осознал, что его пальцы погрузились во что-то густое и липкое. Он инстинктивно отдернул руку. Жалость мигом улетучилась, сменившись нарастающим гневом.

У постели шефа городской полиции Билла Гиллеспи зазвонил телефон. Он встрепенулся, взглянул на часы: четыре минуты пятого, — полежал несколько секунд и потянулся к трубке. Явно случилось что-то серьезное, иначе дежурный в такой час не позвонил бы.

— Да, — буркнул он в трубку.

— Шеф, мне не хотелось вас будить, — проговорил дежурный, — но если Сэм Вуд правильно разобрался, то у нас убийство, скорее всего преднамеренное.

Гиллеспи заставил себя сесть и спустил ноги с кровати.

— Турист?

— По описанию Сэма, убитый похож на Энрико Мантоли. Того самого, который собирался провести здесь музыкальный фестиваль. Понимаете, шеф, пока я даже не уверен, что человек мертв, но если это так и кто-то действительно прикончил такую знаменитость, то все планы насчет музыкального фестиваля лопнут.

Теперь Билл Гиллеспи окончательно проснулся. В полицейской школе в Техасе его научили, какие распоряжения следует отдавать в подобных случаях. Он нащупал ногами тапочки.

— Слушай меня. Я выезжаю. На месте должна быть «скорая» и фотограф. Разыщи еще пару наших ребят. Вуд пусть дожидается меня. Ты ведь знаешь порядок?

Дежурный, которому никогда прежде не доводилось сталкиваться с убийством, ответил, что знает. Гиллеспи, положив трубку, распрямился во все свои два метра десять сантиметров и начал быстро одеваться, попутно соображая, как ему вести себя на месте происшествия. Дело в том, что он стал шефом полиции Уэллса всего шесть недель назад и столько же времени живет в этом городе. И вот теперь ему представилась первая возможность проявить себя. Нагнувшись завязать шнурки, он подумал, что постарается сделать все как надо, но одновременно желал, чтобы те неприятности, которые только что случились, каким-то образом разрешились сами собой до его приезда.

Несмотря на сравнительно молодой возраст, тридцать два года, уверенности Биллу Гиллеспи было не занимать. Он не сомневался, что способен справиться с любыми трудностями. Благо рост позволял ему в прямом, а не переносном смысле, смотреть почти на каждого свысока. А настойчивость и упрямство, приведшие к разрыву отношений с девушкой, на которой Билл хотел жениться, помогали сметать с пути почти все обычные препятствия, словно они и не существовали. Теперь вот ему предстояло разобраться с убийством, и он с этим справится, пусть никто не сомневается.

Гиллеспи сердито схватил трубку, вдруг вспомнив, что дежурный не доложил, где именно произошло убийство. В спешке набрал не тот номер и, не дожидаясь ответа, швырнул трубку на рычаг. На пару секунд замер, пытаясь успокоиться, после чего снова набрал номер.

Дежурный сразу ответил, будто ждал его звонка.

— Где? — спросил Гиллеспи.

— На шоссе, шеф, недалеко от аптеки. «Скорая» уже там, и врач факт смерти подтвердил. Личность убитого пока окончательно не установлена.

— Ладно. — Гиллеспи положил трубку, недовольный тем, что пришлось перезванивать и узнавать, куда ехать. Дежурный должен был сразу обо всем доложить.

Он влез в свой персональный автомобиль, положенный ему как шефу городской полиции, оборудованный сиреной, красным проблесковым маячком и рацией, и через пять минут быстрой езды затормозил на шоссе перед местом, где стояли полицейская машина, «скорая помощь» и несколько человек.

Гиллеспи выскочил из автомобиля и широким шагом направился к лежащему на мостовой. Он молча присел на корточки и обыскал его.