Душные бандиты - страница 10

Мария Даниловна открыла дверь в квартиру. Таща за собой сумку, гостья безостановочно рассказывала:

— Ух ты, какой длинный коридор! Сколько же мастики в каждую уборку нужно бухнуть! Сюда? Ничего, уютненько… Ну, мы, дураки, заплатили ему десять тыщ… Нет чтоб документы посмотреть, ну хоть какие-нибудь! Неловко как-то, будто не доверяем… А ведь время такое — себе и то не всегда можно доверять… А он так ловко убедил нас, что весь подъезд еще днем сдал, одни мы остались, и соседка по лестнице, как на грех, выскочила на наш базар, подтвердила: мол, с радостью заплатила и нам советует… Воровство-то кругом…

Калерия на мгновение замолчала, удивленная необычным грохотом, раздавшимся из открытого окна.

— Это склад у нас во дворе, — пояснила Мария Даниловна. — Телегу толкают. А мостовая вся разбита — вот и шум… Надоели до чего! Кстати, даже если бы вы документы у вашего проходимца посмотрели — это бы еще ничего не означало… Даже паспорт можно подделать, купить… А уж всякие справки с печатями, накладные, доверенности — мол, что ты являешься представителем какой-нибудь фирмы, — это вообще элементарно делается! Пойди я на такое, то уж точно бы всякими липами основательно запас… — Она осеклась, не смея рассчитывать на взаимопонимание со стороны собеседницы.

— Да брось ты! Проще всего, конечно, найти на улице печать — и штампуй все подряд! Но это — вопрос везения, лотерея… Обычно делается так: организовывается какое-нибудь АО, ТОО, ИЧП — да что угодно! Раньше это вообще гроши стоило! Получаешь печать… Занимаешься бизнесом, не занимаешься, это уж как хочешь… А потом самоликвидируешься: претензии, мол, в установленный законом срок и тому подобное… Ах, печать сдать? Так, извините, ее как раз давеча украли… И все, используй ее потом где хочешь… можно, к примеру, на накладные ставить — тогда налог платить не надо…

Мария Даниловна краем глаза взглянула на буфет, за резной дверцей которого в керамической вазочке покоилась таинственным образом доставшаяся ей некогда печать некоего несуществующего ныне малого предприятия, которой она иногда пользовалась…

— Где у вас сортир? — прервала ее размышления Калерия.

Снова вздохнув, хозяйка проводила гостью.

«Как там вчера вдохновлял Петруха? — попыталась она себя утешить. — Добродетель гостеприимства… Или нет — подвиг странноприимства… Ладно, хоть не надолго… Оказывается, в ее планах отправиться дальше в Ивангород к кому-то столь же „родному“, как я… Калюшка-путешественница… Но два-то эти дня придется попариться… В Эрмитаж, в Петродворец, не в Мариинку — так еще в какой-нибудь театр… Гостинка, Пассаж, ДЛТ… На кораблике покататься… С высоты Исаакия окинуть взглядом город… — Последние мысли вызвали у нее неприятные воспоминания. Лето этого года было необыкновенно насыщено событиями. Жизнь скромной с виду пенсионерки неоднократно подвергалась смертельной опасности. В частности, путешествуя по каналу Грибоедова на катере, она чуть было не стала жертвой перестрелки, а на колоннаде Исаакиевского собора едва не погибла от руки одержимой жаждой мести маньячки… — Не-ет! — уверенно заявила Мария Даниловна сама себе. — Ни к воде, ни к Исаакию я теперь и на пушечный выстрел не подойду! Ох, нет… До выстрелов-то не должно дойти дело… Да-аа… На эти объекты у меня теперь аллергия! Пусть Калерия в одиночестве развлекается…»

— А это что у вас? Кухня? Метров двадцать? — голосистая гостья по-хозяйски озиралась вокруг.

— Двадцать пять, — уточнила Мария Даниловна.

— Много жильцов?

— Ох много… — Хозяйка задумчиво принялась перечислять: — Я — это раз. Наташенька с Леночкой — три. Пучики — итого шесть. Семеновна с дедом — восемь… Ее дочь с семьей — одиннадцать… Одиннадцать человек, то есть пять семей.

— По пяти, выходит, метров на семью? — подсчитала Калерия. — Ничего, нормально, считай, что просто у тебя хрущевская кухня…

— Ладно, — не стала ей перечить Сухова.

— Ну что, покушаем, что ли? — предложила Калерия.

— Да… Я… вот… пельмени… — засуетилась Мария Даниловна и подскочила к кастрюльке, в которой бурлила вода.

— Домашние? — оживилась гостья. — Мы у себя, бывает, налепим на месяц вперед, объеденье! Целый месяц одни пельмени и едим!