Два года счастья. Том 1 (СИ) - страница 12
Выстроив в коридоре учебного здания курсантов, сержант провел поверку личного состава и, убедившись, что отсутствующих нет, объявил о задании. — Всем получить иголки и нитки! — приказал он. — Взять погоны, петлицы, эмблемы и начать их пришивать вот так! — Он стал показывать, как размечать и правильно располагать воинские атрибуты. — Кто первым закончит, подойдет ко мне. После приема работы я буду отпускать вас в казарму для отдыха! — прибавил он.
Молодые солдаты ринулись выполнять задание. А оно было не таким уж простым для большинства. Изнеженные на «гражданке» «мамочками», убежденные в соответствии с советскими воспитательными канонами, что мужчина не должен заниматься женской работой, что это — функции будущей жены, молодые люди просто не умели пользоваться иглой! Конечно же, среди них были и самостоятельные ребята. Особенно это относилось к парням, призванным из Прибалтики. Литовцы, латыши, эстонцы проявляли в этом деле большую выучку, чем их товарищи русские.
Иван, как обычно, оказался в меньшинстве. Он довольно быстро освоился, поскольку еще на «гражданке» научился шить и умел за собой ухаживать. Буквально за два часа он пришил все эмблемы, буквы, погоны и подошел к сержанту.
Осмотрев работу Ивана, сержант улыбнулся. — Молодец! — сказал он. — Вот, учитесь! — и махнул рукой в сторону остальных курсантов.
Те подобострастно заулыбались.
Однако наш герой рано возрадовался. Немного подумав, сержант взял линейку.
— Вот, посмотри, — усмехнулся он, — нарукавная эмблема у тебя на пол миллиметра ниже требуемого расстояния. Да и погон, иоп твою мать, у тебя подшит на четверть миллиметра выше. Немедленно перешить!
— Но ведь я все правильно сделал, товарищ сержант! — взмолился Иван.
— Отставить!!! — заорал военачальник. — Ты что, плять, не слышишь приказ? Марш перешивать!!!
— Есть!
Иван сел на свое место в конце помещения и стал имитировать работу: возился с иглой, мусолил в руках гимнастерку, но ничего менять не стал. Через час подоспели и другие воины. Иван посмотрел работу одного рослого литовца, лидера прибывших из Прибалтики ребят. Он выполнил задание неплохо, но подшил погоны грубей, чем Иван. Местами и погоны и эмблемы отступали от заданного расстояния на пять — шесть миллиметров.
Но его работу сержант принял с похвалой. Также он поступил и еще с пятью курсантами, подошедшими к нему немного поздней.
Только после этого Иван осмелился приблизиться со своей формой к командиру.
— Вот это другое дело! — сказал довольный сержант, едва глядя на его труд. — Иди в роту, отдыхай!
Несмотря на унижение, которому, к радости большинства взвода, Зайцева подверг командир, быстрота, с которой он подшил воинские атрибуты, не осталась незамеченной товарищами. В казарме вокруг него стала складываться атмосфера ненависти и злобы.
Правда, два молодых воина подходили к нему и разговаривали на всевозможные житейские темы, но вскоре и они стали избегать Ивана из страха за свое благополучие, ибо «откалываться» от коллектива в советском обществе было очень небезопасно.
Иван, обнаружив, что вокруг него возникает своего рода вакуум, решил сделать вид, что ничего не замечает. — Пусть все идет своим чередом, — заключил он. — «Утро вечера мудренее»!
К десяти часам вечера остальные воины закончили работу. И, хотя наступил час отбоя, согласно воинскому расписанию, сержант, замкомвзвода, выстроив всех в проходе казармы, объявил, что «ввиду необходимости соблюдения санитарно-гигиенических правил, все немедленно проследуют на мытье в баню!»
Баня располагалась метрах в трехстах от казармы учебной роты. По требованию командира, курсанты разделись до нижнего белья и выскочили вслед за своим сержантом на мороз. Под мышками они несли выданное старшиной новое белье.
— А теперь — бегом! — последовала команда.
Пробежав расстояние до бани, новоиспеченные воины успели довольно сильно замерзнуть. С непривычки (в спальном помещении роты температура была от четырнадцати до семнадцати градусов) они мерзли еще в казарме. Однако в бане оказалось не так тепло, как они предполагали. В предбаннике было не лучше, чем в казарме, а в самой бане удавалось согреться лишь в потоке горячей воды из-под душа.