Два любящих сердца - страница 15

Джуди устало вытянулась в горячей воде, прикрыла глаза, попыталась расслабиться. Тщетно. Все тщетно.

Трои был явно раздосадован происходящим, хотя сам же намекал на то, что этот заказ мог бы здорово помочь их фирме…

Остановись. Не лги хотя бы здесь, в ванне. Здесь ведь никого нет.

Есть только одна причина, и имя ей — Алессандро. Сандро. Ее единственный мужчина. Отец ее дочери.

Ты ведь сразу это почувствовала, правда? Как только он вошел в офис. От него всегда исходили почти осязаемые волны сексуальности, дикого, первобытного манизма, с которым почти невозможно совладать. Алессандро был слишком мужчиной. После восьми лет целомудрия это особенно остро чувствуешь.

И вот ты, твой разум, твоя память бунтуют, кричат — опомнись, Джуди, ведь он тебя погубил однажды, погубит и еще раз. Но голос крови громче. Память тела ярче. Инстинкты сильнее. И вот уже горит твоя кожа, закипает кровь, ноет в сладком томлении тело и где-то внутри зарождается прекрасная и страшная темная волна блаженства, о котором ты так и не сумела забыть за все эти годы.

Смуглая кожа. Шары мускулов. Черные завитки волос на могучей груди. Длинные ноги атлета, лицо кондотьера. Шепот. Прерывистое дыхание. Стон, полный счастья. И нет огня, горячее этих объятий, нет моря, способного утолить эту жажду…

Джуди едва не захлебнулась и поспешно села в воде. Ее руки бездумно блуждали по всему телу, ласкали грудь, живот, бедра — в тщетной попытке заменить этими робкими прикосновениями огненную память о тех ночах, когда мужчина и женщина были — одно, и в синих глазах горели страсть и любовь…

Было это все, было. И ей не избавиться от этих воспоминаний, не успокоиться, а значит — и не победить.

Джуди с трудом добралась до постели, рухнула в спасительную мягкость подушек и заснула мертвым сном без сновидений.

Кажется, только под утро ей приснилось нечто невнятное, очень напоминавшее оргазм.

В десять часов утра раздался звонок в дверь. Джуди мрачно завернулась в халат и побрела в прихожую. Одного взгляда в глазок было достаточно, чтобы она впала в панику. За дверью безмятежно привалился к косяку Алессандро Кастельфранко, свежий как майская роза, умопомрачительно красивый и — даже сквозь дверь! — неотразимо сексуальный.

Она отперла замок и метнулась в ванную, крикнув, чтобы он заходил. К счастью, в шкафу нашлись и блузка, и юбка, и колготки, ну а пиджак можно и потом, он, наверное, в комнате…

Алессандро бродил по гостиной, лениво рассматривая картины на стенах. Обычная, очень современная и оттого безликая и холодноватая квартира молодой деловой женщины с приличным заработком. Музыкальный центр. Кассеты с записями классической музыки, «Битлз» и Элвиса Пресли. Корпоративное фото в металлической рамочке. В деревянной — супружеская пара средних лет. Комбсы. На память о родителях у Джуди не осталось ничего. Они погибли в авиакатастрофе, когда она училась в выпускном классе.

На спинке стула висел изящный пиджак из тонкой шерсти. Алессандро не удержался, взял его и быстро поднес к лицу. Все верно. Ее вкусы остались неизменными. «Шанель», пятерка.

Из внутреннего кармана выпал маленький квадратик плотной бумаги. В это время в ванной стихла вода, и Алессандро торопливо повесил пиджак на место, а затем собрался положить на место и выпавшую бумагу…

Это был очень маленький и очень смешной снимок. Такие можно сделать в автоматах. Маленький кадр из мультфильма, а вместо привычных персонажей — вы сами. На этом снимке были двое — Джуди и маленькая девочка. Лет четырех-пяти, с рыжими кудряшками и жизнерадостно хохочущим ртом, в котором не хватало половины зубов.

У него потемнело в глазах, и воздух почему-то перестал поступать в легкие.

Идиот вы, ваша светлость. Вот о чем говорил Серж. При разводе суд всегда учитывает интересы женщины, если у нее есть ребенок.

Лживая тварь. Он почти поверил ей, когда она вчера говорила, что их с Рендером ничего не связывает. А может, и правда… Этот ребенок может быть от кого угодно. Ручаться можно только за одно — это не его ребенок. Он слишком мал. Но формально они не разведены, и суду потребуются доказательства, а в процессе их предоставления никакой имидж, даже самый благообразный, не выдержит. Значит, вся эта история не должна выплыть наружу ДО того, как он получит Монте Адзурро.