Два наших взгляда. Книга 1 - страница 7

Вот чего у военных не отнять, так это идеальную физическую форму! Прямая спина, широкий разворот плеч и сильное тело. Последнее не могла скрыть форма. Но в случае драконов окружающие первым делом обращали внимание на их красивые лица. У обоих были мужественные черты, красивые глаза с едва заметным сейчас вертикальным зрачком. Если судить по волосам, отражавшим цвет сущности, то один был черным драконом, а второй бирюзовым.

— И нам очень приятно. Позволите ли вы рассказать о вашем опыте работы? Или желаете остановиться на этом подробно сами?

— Прошу вас, майор, рассказывайте вы.

Еще один странный тип на мою голову. Словно этот хмурый черный желает слушать меня. Да и о чем там рассказывать? Про помытые утки или вправленные вывихи? Про мои операции, проведенные иной раз в таких условиях, что и в полевом госпитале не бывает? Мало ли, что они считают важным, эти военные драконы из особых отрядов.

— Так вот. Графиня Конверская имеет стаж более десяти лет работы в больнице третьего круга столицы, — судя по едва шевельнувшейся брови полковника, он в это не верил. — Она пошла работать, еще будучи учащейся второго года, а потом осталась там на постоянной основе.

— Денег семьи на сладкую жизнь студентки не хватало? — нахмурившись, спросил черный, повернувшись ко мне.

— Я дочь герцогини Малерты Ранев и ее покойного супруга герцога Сеймура Ранера. Я продолжила традицию семьи Кенверской. Все женщины нашего рода целительницы, служившие простому народу. Не в элитных больницах, а в простых, для горожан. Считайте это моей причудой, если вам так будет проще принять мое прошлое.

Как бы я не старалась, но из голоса пропали мягкие нотки. А улыбка, скорее всего, превратилась в триумфальную. Но я ничего не могла с собой поделать. Наглая морда зазнавшегося черного отразила столько неприкрытого удивления…

Оно и понятно. После героической смерти отца мы не особо светились в обществе. Вели свои дела спокойно и без суматохи. Мама жила в пригороде тихой жизнью в свое удовольствие, а на все приглашения на балы и рауты отвечала, что не готова вернуться к светской жизни.

Она и правда оплакивала папу, но ей больше нравилось работать в местной больнице, представляясь простым, но чужим для ее именем. Быть простой сильной целительницей Лерт, а не леди из высшего света.

— Однако, вы меня удивили. Но раз вы такая талантливая целительница, то почему не получили распределение к нам раньше? Вы ведь не только вчера закончили обучение. Значит, в вашей биографии есть темные пятна, — поджав губы, стал докапываться полковник.

Тон черного и его брезгливо поджатые губы разозлили меня. Если бы не его явно не простое происхождение, то я бы его уже послала по матери, используя далеко не скудный словарный запас ругательств. А так, ради семьи, приходилось терпеть. Но всему есть предел.

— Простите, вы позволите быть откровенной? — как можно спокойнее спросила у мужчин.

После их согласия, я продолжила, желая надавить на больную мозоль всех военных.

— Я получила приказ и только поэтому сейчас нахожусь не в родной и любимой больнице, а перед вами. Мой покойный отец всегда говорил — приказ не обсуждается, он исполняется. Когда же все так изменилось, что простой полковник позволяет себе саботировать приказ монарха? Разве вы сами не являетесь поданным нашего короля, исполняя его волю?

— Однако, вы круто взяли. Соглашусь с вами. Обязан исполнять и стану это делать. Я просто не хочу, чтобы наш отряд стал вашим трамплином в высший свет. Вы ведь могли попросить вашу матушку помочь.

— Смешно, — улыбнулась я, отбросив учтивость. — Я и мой брат прекрасно знаем цену вашей военной славы и медалек, что так любят вешать на грудь по любому поводу. Они, медальки, у нас в доме остались в изобилии, в это вы можете мне поверить, а вот папу прошлый король нам не вернул. И после подобного вы думаете, что моя мама пожелает военной карьеры мне или брату? Повторяю, я только исполняю отданный мне приказ. Не устраивает вас — так предъявляйте претензии не здесь, в кабинете уважаемого майора, а на аудиенции у короля. Или ищите в его окружении ту самую светлую голову, решившую отправить меня к вам в отряд.