Два ракурса времени в истории Ричарда III - страница 14

Эдуард ориентировался на свои ощущения (-б.с.7), Ричард — на врождённый такт и чувство меры (+б.л.7). Как безупречный, безукоризненный исполнитель (да к тому же и обожаемый младший брат, к которому Эдуард был очень сильно привязан) Ричард был просто незаменим и необходим Эдуарду, как воздух. В Ричарде Эдуард мог быть абсолютно уверен: будет с ним рядом Ричард, будет при нём и корона. И исторически это подтвердилось: не было у него сподвижника надёжнее Ричарда!

Благодаря удачной психологической совместимости в купе с благоприятными межличностными отношениями, близкими родственным, братскими и дружескими связями, благодаря своим взаимным симпатиям и общим целям, высокому статусу и могущественному положению, братья Плантагенеты, Эдуард IV и Ричард Глостер образовали невероятно мощный и сплочённый союз, которому партия Йорка в немалой степени обязана своими успехами и победами в Войне Роз.

Притяжение между ними было невероятно сильным, взаимопонимание — великолепным. Поручения Эдуарда Ричард подхватывал на лету, его мысли угадывал с полунамёка. На поле боя понимал его с полу взгляда. (В битве при Барнете стоило им только переглянуться, и Ричард уже знал, куда нанести удар. В битве при Тьюксбери Эдуарду стоило только оглянуться, как Ричард тут же выставил окружение и защитил их тылы.).

Оба ощущали друг с другом очень близкую, почти телепатическую связь, — как это бывает только при очень хорошей психологической совместимости, когда стоит только одному о чём — то подумать, как другой уже проявляет инициативу, или отдаёт нужный приказ. При такой мощной активации под социальный заказ [21] можно было и не попадать.

Ричарда эта напасть миновала, да и чему хорошему он мог научиться у Кларенса? А вот Эдуард — не удержался, не устоял, — привык потакать своим прихотям и привычкам. Да и приятно это было, поначалу, а потом… Вот он и «соскользнул» в «соцзаказ», как в бездонную пропасть, и выбраться оттуда уже не смог. Потерял уважение и доверие многих товарищей и друзей. Пригрел под своим крылом свору алчных завистников, — лютых врагов дома Йорка, которые кормились и благоденствовали при этом доме и платили ему злом за добро: подрывали мощь этого дома, подрубали его «ветви» и «корни» и не успокоились, пока не погубили совсем. Вот такой «соцзаказ» получился! А не случись этого, династия Плантагенетов правила бы ещё долгие годы, и история Англии была бы совершенно другой.

Только в грезы нельзя

Насовсем убежать:

Краткий миг у забав

— Столько боли вокруг!

Постарайся ладони

у мертвых разжать

И оружье принять

Из натруженных рук.

Владимир Высоцкий. «Баллада о борьбе»)

Раскол в рядах партии Йорка произошёл в 1465 году, когда могущественный граф Уорвик, сподвижник и ближайший родственник (двоюродный брат) сыновей Йорка, получил неограниченные полномочия после ряда успешных побед, которые он целиком и полностью посчитал своей заслугой. И в полной мере ощутив себя «кингмейкером» («создателем королей»), на всех парусах устремился во Францию, сватать королю Эдуарду свояченицу Людовика XI, принцессу Бону Савойскую, не спросив толком согласия жениха.

Но не допустил Господь, чтоб очередная французская принцесса, как и в прежние времена, ступила на английскую землю в окружении новых работников "невидимого фронта", — этого не случилось! Произошло нечто непредвиденное: за несколько месяцев до этого (1 мая 1464 года) король Эдуард IV (СЭЭ) неожиданно для всех (и для самого себя, в первую очередь) женился на англичанке. И всех этой женитьбой удивил. Потому, что невест родовитых на ту пору в Англии почти не осталось. Многие погибли в гражданской войне, многих не уберегли как невест, подходящих для высокородных юношей. И взять их в жёны королю или принцам крови было никак нельзя. Король Эдуард IV обошёл всех на этой дистанции! Он женился на вдове мелкопоместного рыцаря, сэра Грея, — матери двоих детей, Елизавете Вудвилл [22], — немолодой даме, на пять лет старше его по возрасту.

Гонимая нуждой вдова пришла к нему на приём с просьбой вернуть ей земли мужа, отобранные после его гибели в сражении при Сент-Олбенсе. Да ещё и представила подложные документы по этому делу. По этим документам значилось, что мужа её звали не Джоном (как это было на самом деле), а Ричардом (благословенным именем для всех, сражавшихся за Йорк). И погиб он не на стороне Ланкастеров (что было правдой), а тоже, якобы, сражаясь за партию Йорка (что было вымыслом). С этими документами она могла рассчитывать на успех предприятия. И не ошиблась в прогнозах.