Двадцать отражений лжи - страница 9

Подлетел робот-официант, принял заказ и через пару минут вернулся, расставляя тарелки.

Я посмотрела в свою и осторожно подцепила вилкой… нечто. Даже не знаю, что это такое. А вкусно-то как…

— Не знаю, слышали ли вы… — откашлявшись, Верона принялась разыгрывать свою партию занудной до зубовного скрежета ученой старой девы.

Поучающие монологи подруги и ответные реплики «кавалера» слились с тихим журчащим фоном зала. Освещение неуловимо перетекло в мягкий золотистый оттенок, подсвечивая и наши лица тоже.

Неуловимо менялось и выражение на лице сидящего напротив мужчины. Удивление, интерес, лукавство… и всегда — мягкое и искреннее внимание. И улыбка. Мало в своей жизни я видела таких улыбок — безоблачно-светлых, как мягкое утреннее солнце. Даже завидно — как будто никакая грязь не касалась его жизни.

Хотя, возможно, так и есть.

А Верона впервые с треском провалилась. Ставлю годовое жалование, ее раскусили в первые же пять минут, и теперь с интересом наблюдают за ее маневрами.

Ивордан поймал мой взгляд и иронично склонил голову, признавая поражение.

— Вы догадались.

— Вы догадались, — вернула я ему фразу. И пояснила для недоуменно глядящей на нас Вероны: — Кажется, наш маленький спектакль провалился.

— И что вы думаете по этому поводу? — напряженно поинтересовалась она.

— Что не стою таких усилий, поскольку нахожусь в сходном положении, — он пожал плечами и лукаво посмотрел на меня. — Но не могу не отметить, что прекрасные фарры нанесли мне сокрушительный удар — я-то считал себя неотразимым кавалером.

Верона не выдержала и расхохоталась.

— Не обижайтесь, но вы явно не герой моего романа. Типаж не тот.

— А фарра Шалли будет так же категорична? — Ивордан явно подтрунивал, но я все же ответила:

— Кажется, сватали вам не меня.

— Вы обиделись, — констатировал он.

— Нет, я от природы груба, язвительна и нелюдима — потому и позвали, — сказала я чистую правду.

— Красивые девушки имеют право на маленькие слабости, — он весело поиграл бровями.

— Неотразимый кавалер должен быть в курсе, что грубая лесть — не самый лучший прием, — отрезала я.

Верона, притихшая на своем стуле, наблюдала за нашей пикировкой с подозрительно блестящими глазами. Я вопросительно вскинула бровь, но она только состроила невинное личико.

— Почему — лесть? Я сказал чистую правду.

— Простите, не была в курсе ваших проблем со зрением. Иначе бы вы сами убедились, что моя внешность имеет мало общего с классическими канонами красоты.

— Хотите сказать — ваш комбинезон? — Ивордан смерил безупречно вежливым взглядом предмет разговора и испортил весь эффект, ухмыльнувшись совершенно по-мальчишески, озорно и радостно. — Он действительно мало соответствует вообще каким-либо канонам. Я понимаю, что это специально для меня, но зачем же было так себя истязать…

— А вот теперь вы оскорбили меня в лучших чувствах, — я не выдержала и улыбнулась сама. Какой все-таки… обаятельный мужчина. Искренний. Даже жаль… Самую малость. Жаль этих невероятно светлых и теплых улыбок, от которых даже глаза вспыхивают радостным огнем. А самое скверное — понимаешь, что в твоей жизни этого уже давно нет. Искренности.

— То есть вы хотите сказать, что надели ЭТО по собственной инициативе?

— Именно, — я приняла оскорбленный вид. — Более того, это мой любимый комбинезон.

Это все было ребячеством чистой воды. Это никоим образом не могло мне помочь выудить информацию о командующем. В этом вообще не было никакой необходимости — по уму стоило просто вежливо раскланяться и уйти, благо у меня есть масса работы.

Но, о ужас, происходящее меня действительно невероятно забавляло. И, судя по тому, как искрятся смехом его глаза — не меня одну.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, но вы, судя по всему, можете продолжать в том же духе до вечера, — подала наконец голос Верона. — Вообще-то было бы неплохо обговорить, что мы скажем нашим дорогим родительницам. Ким, могу я сказать, что ты увела у меня кавалера?

— Если хочешь, — я обескуражено посмотрела на нее. — Но ты уверена, что твоя мать поверит?

— Лично я уже верю, — пробормотала она и повернулась к Ивордану. — Вы ведь подтвердите?