Двадцать три ступени вниз - страница 12
«Договор, заключенный в Бьерке между мной и Николаем II, заложил основы мирного и дружественного соглашения России с Германией… Он, однако, не вступил в действие вследствие вмешательства русской дипломатии (Извольский, Сазонов), русских генералов, членов Думы и других деятелей. Мировая война, к которой они стремились, не оправдала их надежд, опрокинула все их планы, и царь, равно как и я, потерял престол. Ужасные последствия, которые навлекло на Россию ее нападение на Германию, и все последующие события показывают, что оба государства найдут свое спасение в будущем, как и сто лет назад, лишь в тесном, взаимном единении и по восстановлении монархии в обеих странах.
Вильгельм Второй, император и король».
Как капля мути может отразить грязевое содержимое водоема, так в приведенном эпистолярном шедевре доорнского беженца отразилась вся ложь и спесь воинствующего германского империализма.
Вилли не нападал — на него напали. Он не хотел столкновения 1 августа 1914 года — оно было ему навязано. К мировой войне стремились и надежды на нее возлагали другие. Вильгельм же и его генералы здесь ни при чем. Исход войны «опрокинул планы» других, у него же, кайзера, и опрокидываться было нечему — его генеральный штаб не имел ни планов, ни расчетов. К Николаю у Вильгельма претензий нет: кузена сбили с толку Сазонов, Извольский и антантовские лидеры, в результате чего потеряли престолы «царь, равно как и я». Правда, свое смещение доорнский отшельник и через восемь лет считал недействительным — он все еще величает себя королем и императором. Зато Россию постигли «страшные последствия», под каковыми подразумеваются революция, исчезновение Николая, утверждение советской власти в пределах бывшей империи. В самом деле, есть чему ужаснуться: с появлением новой, советской России померкла надежда на осуществление программы дранг нах остен — как в ее кайзеровском, так и последующем, гитлеровском, варианте. Но еще не все пропало, утешал бывший император своего бывшего шпиона Сухомлинова, состоявшего одно время в должности российского военного министра: авось, еще удастся отбросить мир, включая Россию и Германию, на сто лет назад. Чем дальше отбросить их в прошлое, тем лучше.
В Бьерке не вышло ничего. Но, даст бог, будет Русляндия, будет новый царь, и тогда в «тесном, взаимном единении», на основе возобновленного фамильного альянса, «найдут свое спасение в будущем» стратеги новых походов как нах остен, так и нах вестен…
Этой идейке и поклонялись десятилетиями в эмиграции бывшие флигель-адъютанты, губернаторы и архиепископы.
Били челом Вильгельму и его генералам в 1918 году; падали ниц перед Гитлером и его генералами в 1941 году.
Скоропадский. Выбравшись с чемоданами из Киева 14 декабря 1918 года в обозе кайзеровской армии, подался в Баварию, осел в местечке Меттен, где тихо — мирно просидел в щели более двадцати трех лет. В 1941 году написал Гитлеру письмо с предложением услуг, попросил разрешения съездить в Киев «с целью в столь сложный момент оказать на месте содействие германской администрации». Фюрер передал экс-гетману благодарность «за добрые чувства». Но предложение услуг «за ненадобностью» отклонил.
По странному совпадению, Скоропадский отдал богу душу 30 апреля 1945 года — в тот самый день, когда фюрер в берлинском бункере принял крысиный яд.
Сухомлинов. С позором и всероссийским скандалом отстраненный от должности военного министра 11 июня 1915 года, был арестован 21 апреля 1916 года, посидел недолго в Петропавловской крепости и по распоряжению Николая II был освобожден. Летом 1917 года предстал в Петрограде перед военным судом, 12 сентября приговорен к пожизненной каторге. Бежал; с помощью Мирбаха и Рицлера, снабдивших его фальшивыми документами, выбрался из России в Германию. На вилле у Ванзее (под Берлином) провел последние годы своей жизни. Напоследок успел (с 1923 по 1926 годы) послужить консультантом по восточноевропейским проблемам при главном командовании рейхсвера; в этой функции помогал группе Секта-Браухича-Фрича отрабатывать планы нападения на Советский Союз.