Двадцать вторая жемчужина (СИ) - страница 21

Я невольно кивнула и слабо улыбнулась. — Я вас понимаю, но что я могу сделать?

— Будьте всегда рядом с ним. Не оставляйте нашего хозяина одного, София.

Я не знала, что сказать. Довольно странная просьба, да и не по мне она. Но глядя на волнение женщины, я не могла ей отказать.

— Хорошо, мисс Морт, я сделаю всё, что смогу, но и ваша помощь мне будет нужна.

— Мы с Адамом сделаем всё, что будет нужно. — Улыбнувшись, сказала экономка. — Мы вам поможем во всём, и поселили леди Бланш в левой башне, подальше от комнаты Генри, а она как раз находится над вашей комнатой.

Мисс Морт посмотрела на наручные часы, подвела меня к высокой двери и сказала. — Мы пришли во время и войдём в главный зал через эту дверь. Гости уже собрались и ждут гонга к столу. Лишь вы войдёте, минут через десять Адам даст гонг.

Только теперь я поняла, что волнуюсь. Мои пальцы похолодели, а голова слегка закружилась. Мало того, что Генри просил меня быть королевой, так ещё и миссис Морт попросила меня быть тенью Генри и шлагбаумом между ним и леди Бланш. Ничего себе задачки? И что мне делать? Я решила, что будь, что будет. В крайнем случае, если мне ничего это не понравится, сбегу в свою комнату и запрусь на ключ. В конце концов, я здесь всего лишь наёмный работник, пусть сами решают свои проблемы.

Я вздохнула, кивнула, улыбнулась и миссис Морт открыла передо мной высокую дверь.

Я впервые оказалась в главном зале замка Блюбирд. Хоть я и вошла в зал через потайную дверь возле крайнего окна, но смогла оценить красоту этого помещения.

Высокий потолок светло-коричневого цвета, состоящий из больших деревянных квадратов, украшенных затейливой резьбой, был великолепен. Деревянный паркетный пол зала повторял рисунок потолка и вызывал восхищение своей красотой.

Две большие медные люстры, состоящие из трёх обручей, сложенных в пирамиду от большого обруча к малому, держали ряды искусственных свечей.

Шесть высоких клетчатых окна помещения впускали в него солнечный свет. Противоположная окнам стена, освещённая светом заходящего солнца, была украшена двумя большими старинными шпалерами с изображениями охоты. На одной шпалере была охота за большим оленем с великолепными рогами. Стая гончих собак загнала его на высокий холм и окружила с бешеным лаем. Гордое животное в последний раз смотрело на синее небо, прощаясь с ним.

Сердце моё невольно сжалось, вспоминая голову этого оленя, которая была прикреплена на стену в зале охоты замка.

На другой шпалере была изображена охота на большую антилопу с огромными витыми рогами в Африке. Гордый пожилой охотник в старинной одежде и два его помощника с ружьями в руках прицеливались в животное, которое спокойно паслось возле высокого дерева. Чуть поодаль от него паслась ещё одна антилопа с детёнышем.

Мгновение я пыталась понять, в кого нацелено ружьё охотника, но затем резко отвернулась от шпалеры. И что бы ни расстраивать себя ещё больше, пробежалась глазами по красивым резным деревянным панелям стены, затем по длинным диванам и скамьям, обитым пурпурным бархатом. Далее перевела взгляд на дальний угол зала с толпой людей. Они собрались вокруг большого круглого стола и о чём-то разговаривали. Некоторые из гостей сидели в больших креслах вокруг стол, а также на большом диване у стены.

Я продолжала оставаться в тени угла и могла дальше рассматривать главный зал.

В центре зала стоял большой длинный стол, сервированный к ужину белым фарфором, хрусталём и серебряной посудой. В лучах заходящего солнца вся она сияла, как россыпь драгоценностей.

Два ряда величественных стульев с высокими резными спинками и пиками на концах, делали этот стол похожим на царственную корону. Во главе стола стоял стул-кресло для хозяина дома.

Солнце так резко ушло за горизонт, что зал в мгновение ока потемнел. Стало сумрачно и даже немного зловеще. Резные панели стен зала превратились в стены тёмной каменной пещеры, а металлические старинные торшеры-подсвечники, каждый на двенадцать свечей, стоящие вдоль стен и в углах залы, стали похожи на неведомых зверей этой пещеры.

Вдруг раздался металлический звук гонга и в то же мгновение зал «ожил». Обе люстры на потолке и все торшеры-подсвечники вмиг зажглись электрическим светом. При таком освещении зал стал уютным и ещё более торжественным.